| poj35 | Дата: Четверг, 27.03.2014, 13:03 | Сообщение # 1 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Тема № 44.5.2Социально-экономическое развитие России в пореформенные годы. Сельское
хозяйство
1. Крестьянское хозяйство
В
пореформенную эпоху Россия сделала впечатляющий рывок в своем индустриальном
развитии. И тем не менее, на протяжении всего этого периода она оставалась
страной преимущественно крестьянской, а её экономика — преимущественно
аграрной.
В
то же время доля сельского населения в конце XIX века в
Австро-Венгрии
была 55,5%, в Германии — 37,3% , а в США —
35,9%.
Несмотря
на то, что доля городского населения России увеличилась, общее количество
сельского населения не только не
уменьшилось,
но значительно возросло. Причиной тому был
мощный
демографический взрыв, который произошел в поре
форменной
России. За три с небольшим десятилетия население
Европейской
России увеличилось в полтора раза.
В
дореформенной России оно прирастало со скоростью менее
300
тысяч в год. в то время как в период 1863-1897 годов — более
800
тысяч человек в год! Причинами тому стали распространение земской медицины, что
значительно сократило детскую
смертность,
и значительный рост рождаемости (бывшей самой
высокой
в Европе). За 35 лет на той же земельной площади прибавилось более 25 миллионов
крестьян!
Рост
сельского населения имел различные последствия. С одной стороны, крестьянские
семьи получили возможность отправлять часть взрослых детей для работы на
стороне, (в промышленных районах — на фабриках и заводах), что приносило
дополнительный
доход и улучшало положение крестьян. С другой стороны, рост числа полноправных
общинников означал падение размеров среднего душевого надела земли, этого
главного
средства
поддержания достаточного уровня жизни. В среднем к
концу
XIX века душевой надел уменьшился с 4,8 десятин до 2,6,
а
в Тульской и Курской губерниях — даже до 1,7 десятин.
Отсюда
появился проблема «земельного голода» и термин
«оскудение
центра», ставший к началу XX века корректным заменителем фразы «обеднение
крестьян».
После
реформы 1861 года крестьяне получили статус «свободных сельских обывателей».
Это означало, что на них распространялись основные положения гражданских
законов, у них существовали местные самоуправление и суд, им были обеспечены
земельные
наделы. Лично или в составе «общества» крестьяне
могли
заключать договоры и проводить сделки, заниматься
«свободной
торговлей», содержать различные промышленные
заведения
или ремесленные мастерские. Крестьянин мог поступить в учебное заведение, мог
перейти в другое сословие, то есть
при
выполнении определенных условий стать, например, купцом.
Однако
при всем этом на его действия и поступки оказывала
влияние
община, сохранившаяся от прежнего традиционного
устройства.
Именно влияние сельского «общества», мира, к которому крестьянин былприписан, сказывалось во всех сферах
его
жизни. С одной стороны община, как и прежде, обеспечивала минимальный
прожиточный минимум, страховала крестьянские семьи от потери жилья, кабальных
долгов и разорения. Но
за
это она требовала подчинения мирскому сходу, чей приговор
являлся
законом. Хочешь отойти на заработки — получи на это
согласие
общины, да еще похлопочи о получении паспорта,
необходимого
для жизни вне родной волости. Хочешь выбрать
для
посева наиболее выгодную культуру — надо, чтобы «мир» не
возражал.
Хочешь обрабатывать землю по-новому — нет уж,
придерживайся
традиционной схемы трехполья.
А
в принятии решений общиной ключевым доводом оставалось консервативное: «Наши
деды делали так, а не иначе».
Влияние
общины не только задерживало экономическое развитие сельского хозяйства. Оно
мешало расслоению крестьянства — процессу, характерному для перехода от
натурального хозяйства к товарному, от традиционного общества к индустриальному.
Тем не менее, этот процесс образования сельского пролетариата и сельской
буржуазии (иногда его называют раскре
стьянивание) шёл, и совсемостановить его было невозможно.
На
протяжении второй половины XIX века в деревне, несмотря
на
уравнительные тенденции общины, образовывались разные
по
уровню благосостояния группы: бедняки, середняки и зажиточное крестьянство, к
которому постепенно пристало прозвище
«кулаки».
Бедняки
практически не вели собственного земледельческого
хозяйства,
многие из них были «безлошадными», то есть были
лишены
даже единственной «лошадиной силы», необходимой
для
обработки надела. Четверо из пяти бедняков сдавали свои
наделы
в аренду — обычно своим же соседям — и жили продажей рабочей силы. Они либо
нанимались батраками к богатым
односельчанам
или к своему бывшему помещику, либо уходили
на
заработки в другие местности: на сезонные сельскохозяйственные работы или
отхожие промыслы. Именно эта категория
крестьян
была поставщиком рабочих рук для фабрик и заводов,
но
также она становилась и сельским пролетариатом, обрабатывающим за деньги чужую
землю.
Самую
большую группу в деревне составляли середняки.
Именно
они оставались земледельцами в полном смысле этого
слова,
обладали исправным хозяйством и необходимым рабочим скотом. Тем не менее,
наступление промышленной эпохи,
развитие
капитализма привнесли в жизнь середняка заметные
перемены.
Их суть передана знаменитым писателем-народником Глебом Успенским.
Успенский
обратил внимание русского общества на то, что в
период
развития капитализма традиционная, патриархальная
«власть
земли», власть конкретного обрабатываемого поля и
труда,
к которому оно обязывает, стала терять свою силу и вытесняться «властью денег».
Денег
требовали необходимость выкупать собственную землю у помещика, и необходимость
аренды дополнительной земли
в
тех губерниях, где крестьянские наделы по сравнению с дореформенными сократились.
Деньги были нужны на уплату выросших налогов (рост налогов — это тоже цена
реформ). Деньги
были
нужны на покупку фабричных товаров, все глубже проникающих в деревню и
вытесняющих «домотканые» и самодельные предметы быта. Деньги вынуждали отвлекаться
от земледелия на занятие торговлей или ремеслами, на отхожие промыслы
и
этим постоянно вносили «разлад» в устоявшуюся систему традиционной сельской
жизни.
Характерным
действующим лицом пореформенной деревни,
тем
кому «власть денег» пошла на пользу, стал кулак.
Он
лучше всех приспособился к новой реальности, к вторжению в деревню «власти
денег». Он зачастую сам был олицетворением этой власти.
Кулаки
в пореформенной деревне обычно начинали с того, что зарабатывали деньги вне
земледелия — торговлей, скупкой и выгодной перепродажей сельскохозяйственной
продукции, посредничеством при транспортировке грузов и т.п.
Постепенно
на скопленные деньги кулаки параллельно с общинным заводили фермерскоехозяйство, естественно, не на
общинном
наделе, а на земле, купленной или арендованной на
стороне,
обычно у помещика, но иногда и у соседей. На этой земле фермер не зависел от
общины, от чересполосицы и обязательных постоянных переделов.
Собственная,
закреплённая за крестьянской семьей земля
позволяла
вести хозяйство рационально, по последнему слову
агрономии,
позволяла применять новую технику, сеять наиболее
выгодные
с точки зрения продажи культуры. На основе фермерского хозяйства формировался
новый класс индустриального общества — сельская буржуазия. С сельской
буржуазией и фермерским хозяйством был связан наиболее быстрый и эффективный
путь
развития капитализма в русской деревне. Его принято называть американским,
поскольку наиболее характерен он был
для
США, страны молодой, не знавшей ни крепостного права, ни
сельской
общины. В России по этому пути прежде всего шли
регионы,
не знавшие крепостного права и общинной собственности на землю: Сибирь, степное
Заволжье, Новороссия, Пред
кавказье.
В центральной России и на Украине «американскому»
пути
мешало сохранение помещичьих хозяйств.
2. Помещичье хозяйствоРеформа
1861 года вынудила помещиков переходить на систему хозяйствования, основанную
на рыночных началах, при
которой
использовался наемный, а не подневольный труд. Однако условия проведения
реформы были таковы, что сам переход
проходил
постепенно, давая возможности и время на приспособление к заметно изменившимся
условиям.
Во-первых,
в собственности помещиков осталось значительное количество земли: бывшие
крепостные получили от своих
бывших
хозяев меньше трети от общего земельного фонда.
В
1862 году дворяне Европейской России владели 87,2 млн. десятин
земли,
а их бывшие крепостные — только 33,8 млн. десятин.
Даже
с учетом наделов бывших государственных и удельных
крестьян,
общая площадь помещичьих владений была вполне
сопоставима
с размерами крестьянских. Кроме того, в руках помещиков было более тысячи латифундий,имевших более
пяти
тысяч десятин каждая.
На
юге России и на Украине крупные помещичьи хозяйства
называли
«экономия».
Во-вторых,
в качестве компенсации по реформе 1861 года помещики получили от государства
крупные денежные выплаты.
Даже
после того, как государство удержало из выкупных сумм
накопленные
помещиками долги (например, за заложенные
имения),
в руках бывших крепостников оказались солидные
суммы
денег.
К
началу XX века дворянство извлекло из своего «права на
землю»
более двух миллиардов рублей!
В
принципе полученные деньги можно было использовать
для
вложений в свое хозяйство в качестве стартового капитала.
Однако
многие помещики не хотели или не могли расстаться с
полученными
(а не заработанными!) деньгами ради туманного,
по
их мнению будущего. Их надежды были связаны с тем, что
законодательство
о реформах на длительный срок сохранила
«временнообязанное»
положение крестьян (в котором в год его
отмены
— 1883-й — еще находилось около 25% крестьян), а также с тем, что во множестве
губерний в пользу помещиков были
сделаны
«отрезки» от крестьянских наделов. Для того, чтобы
восполнить
недостаток пахотной земли, крестьяне были вынуждены арендовать у помещика свою
бывшую землю, и чаще не
за
деньги, а за «отработки». Точно также за «отработки» крестьяне получали право
пользоваться значительной той частью
лесов,
лугов, выгонов, водопоев, которая после реформы осталась на земле помещика.
Крестьяне больше не были крепостными, но они были вынуждены идти на отработки
из-за аренды
или
«временнообязанного» состояния. Так же, как и на барщине, они работали на
хозяйской земле со своим инвентарем.
Так
возник особый, переходный тип хозяйства — отработочное. Помещик здесь еще не
выступал как капиталист: он не
вкладывал
капитал в производство: ни в покупку земли, ни в покупку сельскохозяйственных
орудий, ни даже в оплату труда нанимаемых крестьян. Крестьянин же работал собственным
инвентарем и, к тому же, делал это ради работы на собственной
земле
— он не был наёмным рабочим. При этом труд, столь похожий на барщину, оставался
малопроизводительным, а примитивная техника только понижала рентабельность
производства.
В
результате прибыль отработочного хозяйства (если она вообще
была)
оказывалась низкой, не помогала даже экономия на заработной плате.
Со
временем выяснилось, что выгоды отработочного хозяйства, организовать которое
было так просто, оказались мнимыми. Поместья, основанные на отработочной
системе, приходили
в
упадок, а наладить новое, капиталистическое сельскохозяйственное производство
было непросто: помещикам, выросшим в
крепостной
стране и избалованным даровым крестьянским трудом, было очень трудно
воспринимать земледелие как бизнес,
приносящий
доход.
Вот
почему многие либо передавали свои земли в аренду за
деньги
— в основном крестьянам, — а многие просто продавали
землю,
имения и переселялись в города, а то и уезжали за границу.
Ежегодно
дворяне-помещики теряли примерно 1% земель. В
80-х
годах ежегодно продавалось не более 200 помещичьих имений, а в 90-х — уже до
двух тысяч! В среднем же за 44 года
(1861-1905)
в России продавалось по 500 дворянских имений в
год.
На протяжении всей второй половины XIX века помещичье
землевладение
уменьшалось, а крестьянское росло.
Правительствопредприняло целый ряд мер, направленных на
поддержку помещичьегоземлевладения. В 1885 году Александр III
учредилГосударственный дворянский земельный банк, целью которого было предоставление
потомственным дворянам денежных
ссуд под залог ужепринадлежавших им земель на срок от 11 до 67
лет. Дворяне судовольствием воспользовались возможностью по-
лучить щедрые суммыденег под низкий процент и на большой срок
(большинство старалосьвзять кредит на срок более 60 лет). К
тому же банк довольноснисходительно относился к просрочке платежей. В результате значительное число
поместного дворянства
оказалось в долгу угосударства: к 1895 году заложено было более
40% помещичьей земли,а сумма долга превысила миллиард рублей.
При этом в развитиесельского хозяйства деньги вкладывались
немногими. Большинствотратило их на «житейские расходы»,
вкладывало в торговлюили ценные бумаги.
Фактически помогалпомещикам и учрежденный в 1882 году
Крестьянскийпоземельный банк. Он выступал посредником при
продаже помещичьихземель крестьянам и поддерживал стабильно
высокие цены, выгодныепомещикам.При этом цены на помещичьи
земли были в Банке всреднем на 30% выше рыночных. За первые 12
лет функционированияКрестьянский банк продал почти 2,5 миллиона десятин земли на сумму почти 100
миллионов рублей.
Мировой
аграрный кризис 80 — 90-х гг. XIX века поставил
помещиков
перед выбором: либо окончательно забросить свои
имения,
либо ускорить перестройку своих хозяйств на капиталистических началах.
Появление на мировом рынке дешевого зер-
на
из США, Аргентины, Австралии привело к падению цен на
этот
традиционный продукт русского экспорта. Многие помещики не выдерживали
конкуренции на внешнем рынке. Это заставляло их либо переориентировать свои
хозяйства на развитие животноводства, либо увеличить посевы технических и
кормовых
культур,
подтолкнуло к использованию сельскохозяйственной
техники
и интенсификации сельскохозяйственного производства в целом.
Постепенно
часть помещиков сумела перевести хозяйство
своих
имений на капиталистический путь развития. Чаще всего
это
удавалось сделать среднепоместным и крупнопоместным
дворянам,
у которых было достаточно земли, чтобы часть ее сдавать в аренду за деньги, а
часть обрабатывать по-новому, с привлечением наёмного труда. Постепенно на
оставшейся в пользо-
вании
помещиков земле могло вырасти капиталистическое
производство.
Для
создания настоящего сельскохозяйственного производства индустриальной эпохи
нужно было применять научные
достижения
агротехники, заменить трехполье более передовыми
методами
обработки земли, выписывать сельскохозяйственные
машины
и удобрения, разводить породистый скот, обновлять
технику
и инвентарь. Вместо дешево обходившихся отработок
нужно
было применять наемный труд и платить за него достаточно щедро, чтобы хороший
наемный работник не выбрал другое хозяйство.
Чаще
всего выгодными оказывались хозяйства, которые специализировались на
производстве какого-либо одного вида продукции и при этом располагали
собственными предприятиями
для
обработки сырья: мукомольными, крахмальными, винокуренными и т.п. Для примера
можно привести династию графов
Бобринских
(ведущих начало от сына Екатерины II и графа
Орлова).
К концу XIX века Бобринские обладали гигантскими
земельными
владениями на Украине и в Тульской губернии —
более
11 миллионов десятин. Большая часть их была использована под разведение
сахарной свёклы. На полях использовались
минеральные
удобрения и химикаты для защиты от вредителей.
Из
Франции были выписаны машины и оборудование. Селекционная станция занималась
выведением новых, более сахаросодержащих сортов свёклы. Бобринские не
ограничились только
выращиванием
свёклы — они вложили деньги в ее переработку,
построив
несколько сахарных заводов, оборудованных по последнему слову техники. Рабочий
день на них был с 1891 года неслыханно коротким для того времени: 9 часов!
Примером
развития «среднего» помещичьего имения в условиях капиталистического хозяйства
может служить смоленское имение БатищевоА.Н. Энгельгардта. Если скрестьянским фермерским хозяйством связывали
«американский»
путь развития капитализма в сельском хозяй-
стве,
то с помещичьим, сохранявшем пережитки прежнего, крепостнического общества, —
более медленный, так называемый
«прусский»
путь. Он получил такое название из-за схожести с
опытом
Пруссии, где господствовало дворянское землевладение,
а
крестьяне, хотя были свободны, находились в определённой
зависимости
от крупных хозяев. «Прусский» путь означал
медленное
перерастание помещичьих хозяйств из крепостнических, через переходные формы
(такие как отработки) в капиталистические.
Таким
образом, в сельском хозяйстве второй половины XIX
века
шла борьба между двумя капитализмами: стремительным
крестьянско-фермерским
(«американским») и неспешным консервативным помещичьим («прусским»). К началу
XX века она
не
завершилась.
3. Развитие товарного земледелия
Переход
к капитализму сельского хозяйства в целом представлял собой смену натурального
хозяйства товарным производством. Конечно, и в первой половине XIX века, и даже
раньше сельскохозяйственная продукция на продажу производилась
и
продавалась, причем не только на внутреннем, но и на внешнем рынке. Однако
тогда «товарность» была как бы надстроена
над
натуральной системой хозяйства. И крестьянская семья, и
помещики-землевладельцы
прежде всего потребляли продукцию своего хозяйства, а продавали только излишки
или остатки.
Конечно,
в случае нужды крестьянин мог продать и часть необходимого, сэкономить на своем
потреблении, мог даже недоедать, но это не меняет сути натурального хозяйства: производить
прежде всего для собственного потребления, чтобы как
можно
меньше зависеть от окружающего мира.
Товарность
индустриального общества, как в промышленности, так и сельском хозяйстве,
наоборот, основана на обмене с
окружающим
миром. Вся продукция изначально предназначается для получения денег, а все
необходимое для потребления
покупается
за деньги, вырученные от продажи этой продукции.
Именно
в этом и заключается принципиальное отличие фермерского хозяйства: его урожай
не потребляется, а продается.
Натуральное
хозяйство традиционного общества поневоле
было
многоотраслевым: для собственного потребления нужен не
только
хлеб, но и молоко, мясо, масло, домотканые холсты, древесина. Товарное
хозяйство, в отличие от натурального, гораздо
лучше
функционирует, если на продажу готовится только один
вид
продукции — тогда меньше расходы на единицу продукции
и
поэтому выше доход от ее продажи. То, какую именно продукцию производить,
определяется природными условиями и потребностью рынка.
Вот
почему при товарном производстве заметно растет специализация сельского
хозяйства. Так же как и в промышленности, специализация при больших объемах
производства позволяет с выгодой использовать машины: затраты на них быстро
окупаются.
А использование машин, в свою очередь, ведёт к росту производительности труда и
увеличению производства сельскохозяйственной продукции.
В
связи с ростом населения империи прирост продукции в расчете на
одну
душу населения был не столь значителен. Если в начале 60-х годов на
1
душу приходилось 2,21 четверти (примерно 20 пудов) чистого сбора хлебов, то к
концу 90-х — 2,81 четверти (26 пудов), т.е. на 27% больше. Только
чистые
сборы картофеля возросли в расчете на одну душу в 3 раза ( с 0,27
до
0,87 четверти).
Рост
спроса на сельскохозяйственные продукты — это ещё
одна
сторона специализации: не только в городах и промышленных поселках, но и в
районах специализации многие необходимые продукты теперь не производили или
производили недостаточно — будучи уверенными, что всё без проблем можно купить.
Постепенно
в том или ином регионе росло и выделялось
производство
главных рыночных продуктов, а остальные отрасли сельского хозяйства стали к ним
приспосабливаться.
Например,
вокруг крупных промышленных городов, таких,
как
Москва, начали концентрироваться молочное животноводство и огородничество:
город потреблял большое количество
молочных
продуктов и свежих овощей, а возить их издалека
было
невыгодно или просто невозможно.
В
губерниях Северо-Запада и в Белоруссии расширились посадка картофеля, не
столько для приготовления пищи, сколько
для
производства крахмала и спирта.
Природные
условия Смоленской, Псковской и Тверской губерний были особенно благоприятны
для выращивания льна,
традиционно
составлявшего важную статью российского экспорта.
В
Прибалтике и Западных губерниях России развивалось животноводство.
На
Украине громадные площади были заняты сахарной свеклой.
В
Крыму, Бессарабии и на Кавказе расширялись посадки винограда, в Грузии
появились чайные плантации, в Полтавской
губернии
развилось табаководство.
Однако
самым главным товарным продуктом России стал
хлеб.
Он
преобладал в чернозёмных губерниях, на юге Украины, в
Новороссии,
в степном Поволжье и Заволжье, постепенно захватывал Сибирь и Алтай.
Поначалу
главную роль в торговле хлебом играли помещичьи хозяйства: в 1850-е — 1860-е
годы они производили 54%
всего
товарного хлеба, но к 1890-м начали преобладать крестьянские хозяйства, на чью
долю приходилось уже около 75%
хлеба
на продажу.
Значительный
прирост сбора хлебов достигался в основном
экстенсивнымметодом,то есть не путем повышения урожайности на прежних хлебных полях, а путем
расширения площадей запашки. Большие пространства России позволяли идти
именно
этим, более лёгким путем — вместо того, чтобы вкладывать капиталы, труд и
знания в получение наилучшей отдачи от
уже
имеющейся земли.
Экстенсивное
развитие сельского хозяйства даже при развитии его товарности позволяло
большинству крестьянских хозяйств обходится дедовскими методами и орудиями
труда. Как и
прежде,
на общинных полях господствовало традиционное трехполье, в таежно-лесной зоне
сохранялось даже древнее подсечно-огневое земледелие, а на юге страны —перелог.
Соха
и деревянная борона при обработке почвы, серп и коса
при
уборке хлебов и заготовлении сена, цеп для молотьбы, лопата и решето для
очистки зерна составляли , как и прежде, нехитрый крестьянский инвентарь. Такие
достижения индустриальной эпохи, как сложный многопольный и многокультурный севооборот,
улучшенные заводские орудия для обработки почвы,
дорогие
сельскохозяйственные машины могли себе позволить
только
крупные землевладельцы: помещики и богатые крестьяне.
Благодаря
росту сборов зерна рос и хлебный экспорт России.
В
течение трёх пореформенных десятилетий он вырос больше,
чем
в 5 раз и составил примерно половину всего российского
экспорта.
А роль хлеба в российском экспорте и на международном рынке того времени по
значимости и влиянию на мировую
экономику
можно в определенной степени уподобить роли
современного
экспорта нефти.
С
хлебным экспортом связан парадокс российской экономики тех лет: при том, что по
потреблению хлеба на душу населения Россия занимала в Европе последнее место, в
вывозе хлеба
она
лидировала. Министр И.А. Вышнеградский накануне надвигающегося голода1891 года обронил фразу, ставшую знаменитой: «Сами не будем есть, но вывозить
хлеб будем!». Именно
на
рубеже 1880-х–1890-х годов среднедушевой запас хлеба в империи впервые после
крестьянской реформы оказался ниже
установленных
в 1870-е годы норм. Это во многом определило
тяжкие
последствия голода 1891–1892 годов. А последовавшее
ограничение
хлебного экспорта привело к тому, что Россия оказалась значительно потеснена на
мировом хлебном рынке.
Не
только продукты, но и сама земля, как основное средство
производства
сельскохозяйственной продукции, стала товаром и
всё
более втягивалась в торговый оборот. Цены на нее постоянно
повышались:
за 40 пореформенных лет они выросли в среднем в
5
раз, а в плодородных черноземных губерниях, где выращивалась пшеница на экспорт
даже в 10 раз.
Важнейшим
фактором развития товарности сельского хозяйства стало массовое строительство
железных дорог. С их помощью было гораздо легче организовать вывоз товаров из
районов
специализации
и их доставку к местам спроса. Благодаря железным дорогам товарное земледелие и
животноводство стало
развиваться
во многих «медвежьих углах» империи. Например,
в
1890-е годы именно благодаря железной дороге сибирское
масло
пошло на экспорт в Европу.
В
1899 году в Омске маслом торговали десятки торговых заведений с годовым
оборотом 3 миллиона рублей, а к 1901 году там
насчитывалось
14 заграничных фирм по скупке сибирского масла. Особенно выделялись датские
монополии "Сибирский экспорт", "Лунд и Петерсон",
"Рандруп и Ко", причем глава торгового дома "Рандруп и Ко"
представлял сразу интересы Дании и Англии. В Омске располагались торговые
консулы Германии, США,
Швеции.
Значимость
роста товарности сельского хозяйства подтверждают четыре главные продукта
российского экспорта в конце
XIX
века:
На
первом месте, с большим отрывом, хлеб, прежде всего
пшеница,
на втором — лес, на третьем — лён, на четвертом —
пенька.
В
целом продукты сельского хозяйства составляли 75-80%
всего
российского экспорта. В начинавшемся мировом разделе-
нии
труда Россия занимала, прежде всего, место поставщика
сельскохозяйственной
продукции.
ВОПРОСЫ ОТВЕТОВ
1. Перед какими проблемами стояло сельское хозяйство России
в конце XIX века?
2. Как и почему «власть земли» заменялась в деревне «властью
денег»?
3. Было ли будущее у помещичьих хозяйств?
|
| |
| |
