| poj35 | Дата: Четверг, 27.03.2014, 13:43 | Сообщение # 1 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Тема № 42.2.1Социально-экономическое развитие в первой половине XIX в. Сельское хозяйство
1. Сохранение традиционного общества
В
начале XIX века Россия сохраняла все основные черты традиционного общества.Такое общество существовало в России
на
протяжении многих столетий. Его главными достоинствами
были
относительная устойчивость и самодостаточность. В основе
всей
жизни лежал сельский труд — для того времени самый надежный способ обеспечения
человеческой жизни. Натуральное хозяйство позволяло крестьянам самимпроизводить и потреблять все необходимое для питания, одежды и жилища. Навыки
крестьянского труда были испытаны и отработаны более
чем
тысячелетней традицией предков. Они, прежде всего, обеспечивали выживание крестьянской
семьи в борьбе с не очень
дружелюбной
природой.
У
Александра Блока в поэме «Двенадцать» символом старого,
уходящего
мира выступает «Русь посконная, домотканая, кондовая». Все три слова — символы
натурального хозяйства.
Домотканые
холсты — чаще всего из собственного льна —
шли
на одежду всей крестьянской семье.
Посконные
холсты и рубахи прялись из конопли.
Кондой
называли крепкую сухую сосну, бревна из которой
шли
в основу срубов при строительстве деревенских изб.
К
этому "списку" можно еще добавить лыко — материал, добываемый из липового
луба (слоя между корой и древесиной)
для
плетения лаптей, и рогожу — грубую ткань для половиков,
кулей,
и даже парусов, которую ткут из мочала — того же лыка,
только
вымоченного и разодранного на волокна. Ещё рогожей
обтягивают
кибитки.
Устойчивые
традиции, как в ведении хозяйства, так и в построении общественных отношений,
ревниво оберегались семьей, общиной, государством. Крестьянская община«по справедливости» решала местные проблемы, делила и заново переделяла
сельскохозяйственные угодья, развёрстывала по семьям общие налоги и подати так,
чтобы зажиточные члены общины помогали своим бедным соседям. Общинников
связывала круговая порука.
Главной
ценностью традиционного общества была земля,
«мать-сыра
земля», как уважительно называли ее крестьяне. На
ней
«родился» хлеб — главное жизненное подспорье. На юге выращивалась
требовательная к земле и погоде пшеница, в центральных губерниях (и в целом по
России) преобладала неприхотливая рожь, на севере — ячмень. В дополнение к ним возделывались
овес и гречиха.
Значительную
часть посевов занимали также необходимые
для
производства одежды и холста лен и конопля. Загадку «Мал
малочек
в сыру землю зашел, синю шапку нашел» тогда разгадывал любой крестьянский
ребенок, а теперь сможет не каждый
взрослый.
Это лён с его очень мелким семечком.
К
первой половине XIX века относится появление в сельском
хозяйстве
России обширных посадок картофеля и помидоров.
До
этого эти дары американской природы считались экзотическими и использовались
мало. Да и в XIX веке попытки государства силой навязать крестьянам посадки
картофеля встречались
порой
«картофельными бунтами». Кроме того, вследствие
континентальнойблокады,резко сократившей поставки
тростникового
сахара, на юге России распространилась сахарная
свекла.
Конечно,
на земле нужно было трудиться, но главное превращение посева в урожай
производила сама «землица-матушка».
В
этом и была ее главная ценность, это и отличало ее от бесплодных песков, болот
и скал. Каждая посеянная осенью или ранней
весной
мера зерна — конечно, при благоприятных условиях — «волшебным» образом
возвращалась к земледельцу как минимум двумя-тремя мерами урожая.
Серьезной
проблемой сельского хозяйства в большей части
России
были погодные условия, которые никак не зависели от
человека.
Не только по сравнению с южными странами, но и по
сравнению
с Западной Европой на большей территории России
они
были куда более суровыми. Историк С.М. Соловьев писал:
«для
западных народов природа мать, а для российских — мачеха». Из-за долгой зимы
сезон полевых работ в России намного
короче
западноевропейского, и крестьянину приходится в этот
сезон
работать буквально от зари до зари. Недаром период сельскохозяйственных работ
называют «страда» — именно от слова
«страдать».
Подсчитано, что каждый год природа позволяла
русскому
крестьянину работать на пашне только 100 дней, в то
время
как на Западе Европы крестьяне как минимум имели срок
в
два с половиной раза больший.
Жесткие
природные условия не позволяли крестьянам производить значительные излишки
продуктов — те, которые можно
было
бы продать или обменять с выгодой. Большая часть шла
либо
на собственное пропитание, либо на уплату оброка помещику и государственных
налогов, прежде всего подушной подати.
В
случае неуплаты государственных податей всей общиной за
нее
материально отвечал владелец крестьян, помещик. Эта ответственность заставляла
помещиков следить за более-менее
благополучным
состоянием его крепостных. В отношении государственных крестьян роль «крупного
помещика» играло само
государство.
Необходимость получать от крестьян достаточное
количество
продукта каждый год на протяжении десятилетий
создавала
баланс между тем, что владелец забирал себе, и тем,
что
оставлял крестьянам для поддержания их жизненного уровня.
В
традиционном обществе и крестьянин, и владелец крепостных, помещик, смотрели на
землю, как на источник пропитания,
а
не обогащения. Поэтому сто тысяч мелких и крупных поместий России представляли
собой сто тысяч мелких и крупных
натуральных
хозяйств. Крепостное хозяйство было замкнуто
само
на себя. Все или почти все, что было нужно помещику для
его
праздного времяпрепровождения: охоты, развлечений, приема гостей, производилось
его же крестьянами или дворовыми
людьми.
Они строили и ремонтировали усадебный дом, шили
одежду,
тачали обувь. Конюхи, псари, егеря — все были «крещеной собственностью». Даже
оркестр или театр проще всего было
составить
из крепостных, — ведь им не надо было платить за работу.
Настоящий
памятник натуральному хозяйству — это обоз по-
мещика,
отправляющегося зимовать в город.
Итак,
для традиционного общества главным было не развитие, а сохранение устойчивой
экономики. Круг сельскохозяйственных работ повторялся из года год и из века в
век. Крестьяне
выполняли
одни и те же освященные традициями действия и в
результате
получали примерно один и тот же урожай одних и те
же
культур. Средние цифры доходов от этого урожая из расчета
на
человека не менялись как минимум четыреста лет. Хозяйство
традиционного
общества было стабильным, но практически не
совершенствовалось,
а если развивалось, то «вширь», занимая и
осваивая
новые земельные угодья.
2. Кризис традиционного общества
В
первой половине XIX века в Европе начался переход от традиционного общества к индустриальному.
Поскольку
Россия была включена в систему международных
экономических
связей, и в самой империи сложился единый
внутренний
рынок, экономика её сельского хозяйства стала терять свой натуральный характер.
И помещики-землевладельцы,
и
государство, как самый большой «помещик», все больше стали
нуждаться
не в продуктах натурального хозяйства, а в деньгах.
Для
этого им пришлось втягиваться в новые, рыночные отношения. А поскольку при
натуральном хозяйстве превратить
большой
объем продукции в «звонкую монету» было непросто,
они
искали самые разнообразные способы добывания денег.
Самым
простым из них был уже упоминавшийся залог име-
ния:
получение денежной ссуды под залог крепостных крестьян.
Такой
приём быстрого заработка был очень распространен.
Если
в начале века в залоге находилось не более 5% крепостных крестьян, то к 30-м
годам их число выросло до 42%, а к концу 1850-х годов — даже до 65%.
Однако
залог имения был разовым способом получения денег, а помещики искали
возможности для увеличения постоянного ежегодного дохода. Такие возможности
были напрямую
связаны
с сельским хозяйством.
В
разных губерниях России процесс прорастания денежного
хозяйства
из недр натурального проходил по-разному, однако
везде
владельцы увеличивали нажим на крестьян с целью повысить свои доходы.
Значительную
роль в переменах, происходивших в сельском
хозяйстве
в первой половине XIX века, сыграло резкое увеличение хлебного экспорта за
границу. Этому способствовало
несколько
факторов.
Во-первых,
продвижение рубежей империи на юг позволило
осваивать
новые плодородные регионы — началось перемещение населения России к югу, в
более благоприятные для земледелия места.
Во-вторых,
выход России к Черному морю позволил использовать Средиземноморский бассейн для
дешевой транспортировки товаров водным путем: реками и морем.
В-третьих,
внешний рынок зерна значительно вырос вследствие происходящего в Европе промышленного
переворота. Для
многих
стран стало выгоднее ввозить зерно из России, а не
производить
его у себя.
Наиболее
заметно эти перемены проявились в Черноземной
полосе
России, где плодородная почва позволяла получать срав-
нительно
высокие урожаи. Здесь помещики стали относиться к
зерну
не как к важнейшему продукту для поддержания жизни, а
как
к товару, который при продаже приносит ощутимый доход.
Именно
поэтому в этом регионе начала увеличиваться барская
запашка
— конечно, за счет крестьянских наделов.
Соответственно,
при росте барской запашки росли и нормы
барщины.
Традиционное разделение «три дня господину, три
дня
— себе, воскресенье — Богу» перестает быть правилом. Все
чаще
крестьянские наделы в Черноземной полосе урезаются до
минимума,
а барщина растет до пяти и даже шести дней в неде-
лю.
Случалось, что для работы на своей земле крестьянину оставались только выходные
и праздники.
Однако
путь увеличения барской запашки и, соответственно,
барщины,
только временно повышал доходность помещичьего
хозяйства.
Ведь это достигалось за счет обеднения, порой даже
разорения
крестьянских хозяйств, что в конечном счете приводило к падению
производительности труда. Через какое-то время живший впроголодь крестьянин уже
физически не мог хорошо работать на барщине, его рабочий скот также становился слабее,
инвентарь приходил в негодность, а времени на починку и
средств
на обновление не было. Более того, крестьянин и не хотел так работать, выражая
протест «ленивым» отношением к работе, а порой и бунтуя…
Получалось,
что помещик сам подтачивал основы крепостного хозяйства. Однако наступление
эпохи товаров и денег не
оставляло
ему большого выбора до тех пор, пока экономика
основывалась
на труде крепостных.
Помещик-консерватор
(К): Ох, ни к чему, это, батенька, ни к
чему…
Помещик-либерал
(Л): Помилуйте! Давно пора обновить
наши
старые хозяйственные порядки! Успехи международной
торговли
позволяют нам выписывать племенные породы скота и
лучшие
сорта семян. Чудеса техники, вроде механической моло-
тилки,
облегчают и ускоряют уборочную. А как полезно заменить устаревшую систему
трехполья многопольной!
К:
А не напрасно ли вы вооружаетесь против старых порядков? Установлены они не
нами, а нашими предками, и мы наследовали ее от них вместе с их привычками и
вкусами, с их образом жизни и, большей частью, с образом их мыслей. Этот образ
жизни, как был основан на местных условиях, так и остался.
Да
и денег на ваши забавы сколько надо потратить!
Л:
Но ведь наступило другое время, мир изменился, люди
тоже…
К:
Что же, и мужик изменился? Да ничуть не бывало: и время, и люди сходны между
собою. Настоящие русские помещики,
не
исключая и вас — такие же, какими они были за сто лет назад.
Поднажмите-ка
на крестьян, чтоб поменьше ленились –поправите дела в хозяйстве вернее, чем
чудесами вашими, или чем
там…
С чего вы, любезнейший Петр Аркадьевич, обновление-то
свое
начали?
Л: Да я, признаюсь, только подумываю…В
центральных нечерноземных губерниях России, в отличие от
Черноземья,
происходило постепенное вытеснение барщины и
натуральных
податей денежным оброком. В целом переход крестьянина с барщины на оброк
считался благодеянием. Уровень
жизни
оброчного крестьянина, полностью распоряжающегося
своим
временем, в целом был выше, чем у барщинного, вынужденного значительную часть
времени работать на барина
Легким
или тяжёлым был оброк — в любом случае барин перекладывал заботы о поиске денег
на крестьянина. Но и крестьянину деньги для оброка надо было где-то брать. Он
пытался увеличивать урожаи, продавать больше излишков на базарах и ярмарках, —
но, как мы уже видели, сама природа ограничивала
его
возможности по получению прибыли. Да и продать сельскохозяйственные товары в
условиях натурального хозяйства было
непросто.
Что
касается государственных крестьян — и здесь наступление товарно-денежной
системы заставляло их искать заработка.
Если
до конца XVIII века даже подушную подать можно было
платить
натуральными продуктами — мукой, «провиантом и фуражом», то к первой половине
XIX века эта практика была отменена. Государству нужны были деньги, поэтому к
30-м годам
XIX
века почти вся удобная для полевого хозяйства земля была
отдана
в обработку государственным крестьянам — и, соответственно, вырос оброк.
И
государственные, и помещичьи оброчные крестьяне искали выход в увеличении своих
неземледельческих доходов.
Одним
из способов их получения были промыслы.
Некогда
небольшой подсобный доход, которому крестьянин
обычно
уделял более свободное зимнее время, все чаще становился основным способом
получения денег. В результате развивались ткачество, выделка кож, изготовление
обуви, заготовка и
сплав
леса, гончарное и слесарное производство, и даже массовое изготовление икон на
продажу.
Другим
распространенным способом заработка денег стало
отходничество. В Московской иТверской губерниях, например, к середине XIX века отходником был каждый третий крестьянин.
Пойти
в «отход» означало покинуть свою общину — обязательно с разрешения главы семьи
и барина! — и отправиться на
поиски
заработка на сторону, часто в город.
Обычно
крестьяне «отходили» на 1-4 месяца и искали самые
разные
возможности принести домой денег: они занимались извозом, работали на огородах
и в лавках, нанимались плотниками
и
каменщиками, шли чернорабочими на большое строительство
или
на земляные работы.
Значительное
число отходников устраивалось временными
рабочими
на мануфактуры.
Отходничество
увеличивало денежный оборот, помогало развиваться промышленности, однако в
развитии сельского хозяйства играло отрицательную роль. Обычно из деревень
уходили
наиболее
активные, деятельные крестьяне. Они могли бы использовать свою предприимчивость
в совершенствовании примитивного сельскохозяйственного труда, однако оставляли
его
на
тех, кто держался «старины».
Помещики,
получавшие денежный оброк, теряли интерес к
ведению
сельского хозяйства, тем более — к повышению его
производительности.
В
целом в первой половине XIX века сельское хозяйство,
основанное
на крепостном труде, постепенно приходило в упадок. Традиционное общество,
испытавшее вторжение промышленной революции и рыночных отношений, реагировало
на новшества не лучшим способом и переживало серьёзный кризис.
Всё
это повышало напряжение в отношениях между помещиками и крестьянами, между
крестьянами и государством, делало
крестьянский
вопрос основным в череде проблем огромной крестьянской страны — России.
3. Изменения в социальной структуре. Сельское хозяйство
И
барщина, и оброк имели свои недостатки, мешавшие совершенствованию сельского
хозяйства. При барщине, как мы
уже
говорили, крестьяне работали спустя рукава, поскольку «отбывали время» и не
были заинтересованы в увеличении производства своего помещика. При оброке
крестьяне меньше занимались сельским хозяйством и искали заработка в других отраслях
экономики. Вот почему те помещики, которые занялись продажей своей
сельскохозяйственной продукции, прежде всего — в
районах,
производящих хлеб на экспорт, стали активнее применять наёмный труд. В недавно
присоединённом Причерноморье
(тогда
называвшемся Новороссией) можно было купить
большие
и плодородные земельные участки, совершенно не населенные крестьянами.
По-старинке дворяне-покупатели земель
переселяли
туда своих или специально купленных крепостных
из
центра России.
Но
был другой вариант: нанимать работников, пусть на время. Это зачастую было
менее хлопотно, чем заниматься крепостными. Во время сельскохозяйственных
работ, особенно в уборочную страду, в районы Южной России тянулись десятки, а
то и
сотни
тысяч крестьян — наниматься на несколько месяцев страды, — а потом по тем же
дорогам они уходили обратно.
Нанимали
рабочих не только помещики, но и населявшие
Южное
Поволжье и юго-западные районы переселенцы: немцы,
греки,
болгары, армяне. Их специализированные хозяйства —
животноводческие,
зерновые, свеклосахарные, виноградарские
—
были высокопроизводительны именно за счет использования
наёмного
труда и применения техники. Однако в масштабе
большой
страны их было немного.
Еще
один вариант найма породил стремление зажиточных
крестьян
не ходить на барщину. Они платили деньги своим бедным соседям, чтобы те
работали на барина вместо них. Владевший деньгами получал больше возможности
заниматься своим
хозяйством,
а вот наемный работник был вынужден обращать на
свое
и так бедное хозяйство еще меньше внимания. А чем
больше
была разница в материальном благополучии соседей,
тем
больше росла в деревне напряженность отношений внутри
общины.
Таким
образом, в первой половине XIX века сквозь толщу
традиционного
общества прорастали ростки новой, индустриальной эпохи, однако прорастали
зачастую не совсем в естественной форме. Крестьянин по своему социальному положению
мог оставаться крепостным и при этом либо становился наемным сельскохозяйственным
рабочим, либо (что случалось
куда
реже) становился работодателем, который сам нанимал рабочих.
Внутри
общины также возникло имущественное неравенство,
которое
создавало предпосылки для обогащения одних членов
общины
за счет обеднения других.
Для
развития новых общественных отношений было важно
то,
что монопольное право дворян владеть землей постепенно
размывалось.
После указа 1801 года недворяне могли покупать
землю
без крепостных, а значит, само государство создало возможность для других
сословий и владеть землей, и нанимать работников для работы на ней. Это
помогало развитию общественных отношений индустриальной эпохи, хотя в первой
половине
XIX
века они существовали в зачаточной форме и пока составляли небольшую прослойку
в толстом слое традиционного уклада
России.
ВОПРОСЫ
1. Каковы основные черты кризиса традиционного общества?
2. Что означает фраза «Крепостное хозяйство было замкнуто
само на себя»?
3. Было ли обречено крепостное хозяйство?
|
| |
| |
