| poj35 | Дата: Четверг, 27.03.2014, 13:48 | Сообщение # 1 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Тема № 41.6.3Восстание декабристов и его последствия
9.1. Накануне
С
точки зрения членов “Северного общества”, переприсяга,
которая
для них так же, как и для всей страны явилась полной
неожиданностью,
открывала путь к свержению самодержавия.
Декабристы
надеялись, что солдаты гвардейских полков не поймут и не примут переприсягу.
Действительно, нелегко было объяснить солдатам, исходившим из народного
убеждения "всякий
царь
от Бога", почему Константина вдруг лишают престола.
Переприсяга
при живом и вполне законном царе легко могла
быть
воспринята, как государственный переворот в пользу непопулярного среди
солдат-гвардейцев Николая.
«Когда
заговорщикам стало известно, что Николай решился
занять
престол, началась активная агитация в полках среди офицеров и солдат. Главным
стал вопрос, на какие гвардейские части они могут рассчитывать. По замыслам
декабристов офицеры
должны
были убедить солдат отказаться присягать заново, якобы присяга ложная, мол
Константин не отрекся, а Николай пытается отнять у него трон. Этот предлог
придавал восстанию как-
бы
законную форму — верность прежней присяге»
Ситуация
осложнялась тем, что декабристам не удалось застать врасплох противника —
Николая. Получив доступ к секретным бумагам покойного брата, ознакомившись с
содержанием
разнообразных
доносов, Николай мог составить себе общее
представление
о движении декабристов. Возможность выступлений против своего воцарения
волновала Николая в течение
всего
междуцарствия.
Накануне
же переприсяги он получил еще один донос — от
гвардейского
офицера Я.И. Ростовцева, который окончательно убедил его: восстания неминовать.
Еще
12 декабря Яков Ростовцев передал Николаю письмо, в
котором
предупреждал царя: «Против Вас готовится возмущение, оно вспыхнет при новой
присяге». Ростовцев был в дружбе с
Оболенским,
одним из главных организаторов восстания, об-
щался
со многими декабристами. По обрывкам разговоров, на-
мекам,
поведению своих друзей Ростовцев понял, что они затевают… Сам он считал
восстание против царской власти губительным для России и решил предупредить о
нем Николая. К чести
Ростовцева,
ни в письме, ни в личной беседе с царем, последовавшей сразу же после прочтения
письма, он не назвал ни одного имени. Более того, на следующий день Ростовцев
сообщил о
своем
поступке Оболенскому и Рылееву.
Однако,
не зная толком ни имен своих противников, ни их
планов,
Николай не смог предпринять никаких конкретных мер
по
предотвращению восстания.
Единственно,
что он сделал — приказал сенаторам собраться
и
принять присягу рано утром — в 7 часов. Как оказалось, это
был
удачный ход, который спутал декабристам все планы.
Итак,
запишем необходимые выводы.
1.
Декабристы решились на выступление, пытаясь использовать в своих интересах ту
запутанную ситуацию с наследованием
престола,
которую создала сама верховная власть.
2.
При всей решимости декабристов совершить государственный переворот, они не
смогли его должным образом подготовить.
3.
Николай знал о готовившемся восстании. Хотя царь не смог предотвратить
выступления декабристов, однако и декабристам не удалось застать царя врасплох.
9.2. Восстание на Сенатской площади
14
декабря 1825 года задолго до рассвета к зданию Сената потянулись кареты —
сенаторы собирались для того, чтобы принести присягу новому царю. Это было
принципиально важное действие: ведь с начала XIX века именно Сенат стал
«блюстителем
закона»
в Российской империи — присяга сенаторов подтверждала законность воцарения
Николая.
Именно
поэтому декабристы стремились во что бы то ни стало ее сорвать. Тем же утром
молодые гвардейские офицеры отправились в казармы, расположенные в разных
частях города —
поднимать
солдат и вести их к Сенату. На этом пути им пришлось столкнуться со многими
трудностями: нелегко было убедить солдат выйти из подчинения своим командирам;
нелегко
было
заставить самих себя действовать решительно и бесстрашно.
Не
всем декабристам, агитировавшим в казармах «за
Константина»,
эта задача оказалась по плечу. И все-таки
несколько
воинских частей удалось увлечь на Сенатскую площадь. Первым поднялся Московский
полк.
«К
моменту присяги, когда по приказанию полкового командира во двор вошли
гренадеры со знаменами, солдаты были
уже
разагитированы офицерами-заговорщиками. В полк приехал Александр Бестужев,
известный литератор и друг Рылеева.
Он
надел свой парадный адъютантский мундир и рассказывал
солдатам,
что прибыл от Константина. Полковой командир Фредерикс попытался овладеть
ситуацией и привести полк к присяге Николаю. Штабс-капитан Щепин-Ростовский
ударил его саблей по голове, а затем набросился с саблей на других старших
офицеров,
преградившим солдатам дорогу. Князь Щепин-Ростовский, как и многие восставшие
офицеры, в тайных обществах не состоял и был вовлечен в заговор буквально
накануне.
Прокладывая
дорогу саблей и вовлекая солдат за собой, Щепин-
Ростовский
выбежал за ворота. Под развивающимися знаменами солдаты устремились к Сенатской
площади, заставляя
встречных
офицеров и статских кричать «Ура! Константин!». К
11
часам московцы прибежали на пустую Сенатскую площадь и
стали
в каре. К этому моменту сенаторы уже присягнули Николаю и разъехались по домам.
Сенат был пуст»
И
тем не менее восстание началось. Декабристы бросили вызов самодержавной власти
— обратного пути не было. К восставшему полку вскоре присоединились
руководители «Северного
общества».
Не хватало лишь диктатора восстания — Трубецкого.
«События
в Зимнем тоже развивались стремительно. Николай, также как и декабристы, не
ложился всю ночь. Ночью печатались манифест о его вступлении на престол и листы
для присяги. В 7 утра он собрал генералитет гвардии, лично объявил им
о
своем решении принять престол и дал необходимые инструкции по проведению
присяги. На 11 было назначено торжественное молебствие в Большой церкви
Зимнего. Но Николай напряженно следил за ходом присяги, ожидая беды, и в начале
11 она
случилась.
Во дворец спешно прибыл начальник штаба гвардейского корпуса генерал А.И.
Нейдгардт и доложил Николаю, что
московский
полк в полном восстании идет к Сенату. Николай
сбежал
по салтыковской лестнице навстречу мятежу. Но прежде
он
отдал распоряжение генералам отправляться к войскам и вызвал к Зимнему батальон
преображенцев — первую гвардейскую
часть,
которая присягнула ему в этот день и находилась в двух
шагах
от дворца.
На
дворцовой площади перед собравшимся народом Николай зачитал свой манифест.
Вскоре подошел и построился перед
Зимнем
батальон преображенцев. Это были первые солдаты, которые пришли его защищать».
Николай
сам повёл преображенцев к Сенатской площади.
Но
когда царские войска уже приближались к ней, они услышали выстрелы. В это время
на площади был убит петербургский генерал-губернатор Милорадович.
М.А.Милорадович попалв сложную ситуацию. Сразу после смерти Александра I он решительно выступал за
присягу
Константину,
во всеуслышанье говорил о непопулярности Нико-
лая,
что новый царь, конечно, запомнил. Главное же: Милорадович отвечал за порядок в
городе, за безопасность царя и царской
семьи.
Между тем декабристы и в день восстания, и накануне
чувствовали
себя совершенно свободно — городская полиция
практически
бездействовала. Сам генерал-губернатор начало
восстания
просто-напросто «прогулял» — он был в гостях у известной танцовщицы Телешовой.
Милорадович не мог не понимать, что на него первого будет возложена
ответственность за события 14 декабря и что спастись от царской немилости он сможет,
только совершив нечто из ряда вон выходящее, проявив небывалую инициативу и
исключительную храбрость. А храбрости
этому
боевому генералу, одному из героев войны 1812 года, было
не
занимать.
Милорадович
получил от царя приказ вывести на Сенатскую
площадь
против восставших конногвардейский полк. Однако
конногвардейцы
покидали казармы крайне неохотно, и Милорадович решил, не дожидаясь их,
справиться с восстанием в одиночку.
«Милорадович
приблизился к каре вплотную. Сам факт появления легендарного генерала произвел
на солдат впечатление.
«Солдаты,
кто из Вас был со мной под Люценом, Бауценом,
Кульмом!?…
Вы — пятно России! Вы — преступники перед Царем, перед Отечеством, перед
Богом!». Это был момент, когда,
казалось,
один человек способен переломить ход истории. Но тут
к
графу подошел Е.П. Оболенский и потребовал отойти. Милорадовичпродолжал. Оболенский ранил его штыком. Почти
одновременно
П.Г. Каховский выстрелом в упор смертельно
ранил
Милорадовича. Так на Сенатской пролилась первая кровь.
Следы
крови до сих пор видны на этом мундире генерала. Странная у него судьба: он
уцелел в 50-ти сражениях с противником,
но
погиб от руки отставного русского офицера в самом центре
Петербурга»
В
этой ситуации время играло на Николая. Ему присягнула
большая
часть расквартированных в Петербурге гвардейских
полков,
которые постепенно подходили к Сенатской площади.
На
этой картине запечатлен момент, когда Николай, прибывший с преображенцами на
площадь, встречает верных ему
конногвардейцев,
а Алексей Орлов отдает ему честь и приветствует, как императора.
Николай
всегда помнил, что его друг Алексей Орлов не оставил его в критическую минуту и
первым привел свой полк на Сенатскую.
Конногвардейцы,
которые в конце концов вышли на площадь, заняли позиции около Исаакиевского
собора. Одна из рот
Преображенского
полка взяла под контроль Исаакиевский мост,
прикрыв
фланг конной гвардии и отрезав сообщение с Васильевским островом. С
противоположной стороны Сенатскую
площадь
блокировал Семеновский полк. Таким образом, площадь была окружена. Те воинские
части, которые подошли позже, позволили блокировать площадь практически
полностью.
Однако
до этого получили долгожданное подкрепление и декабристы. К ним сумели
пробиться гвардейский морской экипаж во главе с Николаем Бестужевым состороны Галерной
улицы
и два отряда лейб-гвардейцев — один во главе с Александром Сутгофом перебралсяна площадь по невскому льду,
а
другой под руководством Николая Панова пробился со стороны Зимнего дворца.
В
своем движении через Дворцовую площадь лейб-гвардейцы столкнулись с самим
Николаем, который поначалу, не
разобравшись,
с кем имеет дело, попытался привести нестройную толпу в порядок, но услышал в
ответ: «Мы — за Константина!». После чего, по словам Николая, он указал
лейб-гвардейцам
на
Сенатскую площадь и сказал: «Когда так, то вот вам дорога».
Характерно,
что в этой ситуации царь не рискнул сделать то, что
требовал
от окружавших его генералов — не стал агитировать
восставших
«исполнить свой долг и принести присягу».
В
конце концов Николаю удалось стянуть к Сенатской площади силы, заметно превосходящие
своей численностью противника: около 10 тысяч человек против 3 тысяч. Однако
долгое
время
это превосходство в численности не давало царским войскам никакого серьезного
преимущества. Одной из главных причин этого было нежелание большинства русских
солдат и офицеров — и с той, и с другой стороны всерьез воевать против
«своих».
Это
нежелание ясно продемонстрировали атаки конногвардейцев на мятежное каре — они
оказались совершенно бесплодными. В течение дня атаки возобновлялись
неоднократно. И
хотя,
по свидетельству Николая, большинство солдат в мятежном каре стреляли вверх,
видимо не желая попадать в своих, все
же
раненые и убитые были.
Бесплодные
кавалерийские атаки чередовались со столь же
бесплодными
попытками переговоров. От лица Николая
восставших
призывали сложить оружие командующий гвардейским корпусом генерал А.Л. Воинов,
петербургский митрополит
Серафим,
великий князь Михаил Павлович. В отличие от
Милорадовичавсемим удалось вернуться с площади живыми. В Михаила, впрочем, стрелял декабрист Кюхельбекер,но
его
пистолет дал осечку. Никакого успеха переговоры не принесли.
Невозможность
справиться с восставшими «малой кровью»
становилась
все более очевидной для Николая. Кроме того, царя
и
его окружение начинало все больше пугать поведение простого
народа:
все подступы к площади были запружены толпой, царские войска практически были
окружены ею.
Толпа
росла, и те, кто ее составлял, все более откровенно проявляли свои симпатии к
восставшим, кричали: «Ура, Константин!», швыряли в царские войска чем под руку
придется — в
частности,
дровами для отопления Исаакиевского собора, штабелями которых была занята часть
Сенатской площади.
«Надо
было положить сему скорый конец, — вспоминал Николай впоследствии, — иначе бунт
мог сообщиться черни и тогда
окруженные
ею войска были бы в самом трудном положении».
Между
тем сгущались ранние декабрьские сумерки. Наступавшая темнота пугала царя: она
мешала контролировать ситуацию на Сенатской площади, открывала перед
восставшими возможность для самых неожиданных действий.
Но
в то же время под вечер в распоряжении Николая оказалась артиллерия — всего
несколько орудий, но им суждено было
сыграть
решающую роль в событиях 14 декабря.
Большую
часть артиллерии Николай приказал установить
перед
Преображенским полком, напротив Сената — восставших
теперь
можно было расстреливать практически в упор. То, что
каре
пехоты не устоит перед стрельбой картечью в упор было
очевидно.
Однако
даже такой жесткий и волевой человек, как Николай,
не
смог сразу отдать приказ открыть огонь по восставшим.
«Чем
больше темнело, тем настойчивее генералы уговаривали Николая пустить в ход
артиллерию, но он не решался.
Несколько
раз уже отдавал приказ, но все-таки отменял его».
В
конце концов такой приказ был отдан.
«Впервые
в истории России в центре столицы картечью свои
палили
по своим. Первый выстрел ударил в здание Сената.
Восставшие
ответили на него неистовым криком, беглым огнем
и
безнадежными контратаками. А дальше было все по правилам
боевой
операции: залп за залпом, сметая мятежное каре, не разбирая правых и виноватых,
попадая в толпу любопытствующих,
преследуя
кавалерию и разбегающихся солдат.
Пять
пушек решили судьбу многолетнего заговора, тайных обществ, конституционных надежд,
реформаторских устремлений и судьбы сотен людей, вовлеченных случайно или
закономерно в эту отчаянную попытку решительно переломить ход истории»
9.3. Восстание Черниговского полка
Члены
Южного общества в это время находились в чрезвычайно сложном положении. В
отличие от северян, попытавшихся нанести удар самодержавию в Петербурге, самом
сердце Российской империи, им приходилось действовать на ее окраине. В
случае
успеха северян южане могли бы оказать им серьезную
поддержку
в этом регионе, на Украине. Но при самостоятельном
выступлении
шансов на успех у членов Южного общества практически не было.
И
все-таки они выступили. 29 декабря 1825 года началось
восстание
Черниговского полка, расквартированного в районе
города
Василькова, в 30 километрах к юго-западу от Киева.
Во
главе восстания встал один из самых уважаемых членов
Южного общества Сергей ИвановичМуравьев-Апостол.Глава
общества Пестель был уже арестован — так правительство отреагировало надоносы, которые к этому времени
оказались
в его распоряжении.
Следует
отметить, что солдаты поднялись на восстание, в
основном,
потому, что любили Муравьева-Апостола и доверяли
ему.
Когда
же перед строем солдат был зачитан революционный
«Катехизис»,
составленный С.И. Муравьевым-Апостолом, в котором доказывалась необходимость
замены монархии на республику, то, судя по всему, солдаты плохо поняли и не
приняли
этот
документ.
Этот
антиправительственный по содержанию документ был
написан
в форме вопросов и ответов, на подобие привычного
для
солдат «Православного катехизиса», по которому их обучали Закону Божиему.
Неслучайно Муравьев-Апостол настоял,
чтобы
«Катехизис» зачитал солдатам ни кто-нибудь, а полковой
священник,
согласившийся на это после долгих колебаний.
В
течение недели отряд совершал свой отчаянный и безнадежный рейд по заснеженным
полям Украины. Муравьев-Апостол надеялся поднять на восстание другие воинские
части, в которых служили члены тайного общества. Выступление началось
в
селе Трилесы Киевской губернии. 29 декабря 5-я рота полка из
Трилес
соединилась в деревне Ковалёвке со 2-й гренадерской ротой. На следующий день
восставшие вошли в Васильков, где их
поддержали
другие роты Черниговского полка.
Теперь
8 офицеров командовали почти тысячью солдат. 31
декабря
мятежные войска ушли из Василькова в Мотовиловку,
откуда
2 января 1826 г. начали движение к Белой Церкви, где
они
надеялись получить дополнительную помощь. Однако, в Белой Церкви против
восставших был выставлен правительственный полк. Узнав об этом,
Муравьев-Апостол свернул на Брусилов и Житомир, где стояли войска под
командованием членов
Общества
соединенных славян. Правительству удалось изолировать Черниговский полк, отводя
с его пути те части, которые
могли
бы пойти за ним. Одновременно в район восстания стягивались надежные,
сохранившие верность царю полки. 3 января
1826
г. между Устимовкой и Ковалёвкой восставших встретили
правительственные
войска под командованием генерала Гей
смара.
Брат
Сергея Муравьева-Апостола Матвей писал в своих
воспоминаниях:
«Местность оказалась самою невыгодною для
пехоты,
имеющей встретиться с кавалериею. Отряд, пушки в
виду.
Мы подвигаемся вперед. Раздается пушечный выстрел, за
ним
второй, ядро пролетело над головами. Мы все шли вперед».
Но
когда мятежный полк приблизился к отряду конной артиллерии, который преградил
ему путь, по восставшим открылась пальба картечью. После этого Муравьев-Апостол
решил
прекратить
неравный бой и спасти свою команду от неминуемой
гибели.
Он приказал солдатам сложить оружие. «Сергей Иванович, — вспоминал его брат, —
им сказал, что виноват перед
ними,
что, возбудив в них надежду на успех, он их обманул». Сам
Муравьев-Апостол
был ранен картечью, когда пытался начать
переговоры
со своими противниками, и после этого арестован.
Так
закончилось восстание Черниговского полка.
А
теперь мы с вами можем сделать определенные выводы.
1.
В декабре 1825 года в Петербурге и на Украине произошли первые в истории России
революционные выступления, направленные на ликвидацию крепостного права и
ограничение деспотической власти.
2.
В обоих случаях эти выступления были плохо подготовлены и окончились неудачей.
3.
Тем не менее для того, чтобы подавить их, власти пришлось мобилизовать свои
военные силы и употребить артиллерию.
9.4. Следствие и суд
Следствие
по делу декабристов началось практически в день
восстания.
Некоторые из его руководителей были задержаны
прямо
на Сенатской площади. Вечером 14 декабря они уже давали первые показания,
которые в свою очередь приводили к новым арестам. Первых арестованных — Д.А.Щепина-Ростовского, А.Н. Сутгофа — приводили в одну из зал Зимнегодворца, где с
них
снимал показания приближенный царя, генерал В.В. Левашов. Затем арестованных
вместе с их показаниями передавали
самому
царю. Николай уточнял детали и, главное, требовал назвать сообщников, имена
которых писал тут же на первых попавшихся листах бумаги. После того, как на эти
листы ставили
печать,
они превращались в ордера — и полицмейстер с конвоем казаков отправлялсяпроизводить новые аресты.
Вскоре,
17 декабря, был создан специальный следственный
комитет,
который, запечатлел на своем рисунке следователь
А.И.
Ивановский. В этот комитет царь включил своих приближенных — тех, кому доверял
безоговорочно.
В
ходе следствия члены комитета вели себя по-разному. Так
председатель
комитета, престарелый военный министр В.В. Татищев, вскоре после этих событий
вышедший в отставку, особого
рвения
не проявлял.
То
же можно сказать и о князе Голицыне, близком друге
умершего
царя Александра, — единственный штатский в комитете, он, очевидно, был назначен
туда за хорошее знание законов.
Быстро
охладел к следственному делу и младший брат царя
—
великий князь Михаил Павлович, в конце концов вообще
переставший
посещать заседания комитета. Не случайно на рисунке Ивановского стул великого
князя пустует.
Обратите
внимание, какую интересную надпись, надо полагать относящуюся к Михаилу
Павловичу, сделал следователь-художник под этим самым стулом: «Очень хороший
человек и
жаль,
что редко приезжал».
Главную
же роль здесь играли молодые генерал-адъютанты,
которые
рассматривали свое участие в следствии как залог будущей карьеры: В.В. Левашов,
чье «примерное усердие, терпение и
отменную
сметливость» в проведении допросов отмечал сам
царь;
А.Х. Бенкендорф, в будущем знаменитый начальник III
отделения
и шеф корпуса жандармов; А.И. Чернышов, в будущем военный министр.Помимо очень интенсивных допросов участников движения,
комитету
приходилось разбираться с массой бумаг: доносами,
письмами,
документами, составленными в декабристских организациях.
Активное
участие в следствии принимал и сам Николай, особенно в первые дни после
восстания. И в этом деле царь проявил
немалые
способности: искусно вел допрос, умел, когда надо, расположить к себе подследственного
снисходительным отношением, когда надо, — запугать.
В
ряде случае Николаю удалось добиться от декабристов важных сведений, хотя
бывало, что он натыкался на самый резкий
отпор.
Кроме
следственного комитета был создан еще ряд комиссий,
работавших
в провинции, расследуя восстание Черниговского
полка
и деятельность ряда кружков, так или иначе связанных с
декабристами.
В
ходе следствия было арестовано 316 человек. Наряду с последовательными
участниками движения в это число попало
множество
людей, отошедших от движения и просто случайных.
Тем
не менее подавляющее большинство подследственных были
признаны
виновными — 289 человек. Часть из них Николай наказал сам, без всякого суда: по
личному распоряжению царя
этих
людей отправили в тюремное заключение на сроки от полугода до четырех лет,
разжаловали в солдаты, перевели в действующую армию на Кавказ, отдали под
надзор полиции. Тех же,
кого
царь считал необходимым наказать наиболее сурово, он
предал
Верховному уголовному суду, специально созданному
для
этой цели.
С
восставшими солдатами царское правительство было еще
более
жестоко — хотя не вызывало сомнений то, что подавляющее большинство из них
выступило против Николая исключительно из-за непонимания существа дела. Тем не
менее около
200
человек, участников восстаний на Сенатской площади и
Черниговского
полка, были подвергнуты зверским телесным наказаниям, в ряде случаев
равносильных смертной казни. Иными
словами,
осужденных солдат забивали шпицрутенами, палками и розгами до смерти. Изостальных 4 тысяч был составлен
сводный
полк отправленный затем на Кавказ.
Чувствуя
на себе пристальное внимание царя и стремясь угодить ему всеми силами,
подавляющее большинство членов суда
напрочь
забыли не только о милосердии, но и о справедливости:
значительная
часть вынесенных ими приговоров по тяжести
своей
совершенно не соответствовала степени вины подсудимых.
Очень
тяжелое впечатление производил приговор, вынесенный поставленным «вне разрядов»
Рылееву, Пестелю, Каховскому,Бестужеву-Рюмину и Сергею Муравьеву-Апостолу,— их приговорили к страшной варварской казни через
четвертование.
31 человек по 1-му разряду был приговорен к
смертной
казни через отсечение головы. При таких приговорах
Николаю
I не трудно было самому «проявить милосердие»: как
правило,
он понижал наказание на один разряд, заменив четвертование смертной казнью
через повешенье, отсечение головы
—
вечной каторгой и так далее…
Утром
13 июля 1826 года в Петропавловской крепости в Петербурге были казнены пятеро
человек, которых Николай I и
подобранные
им судьи, сочли самыми страшными преступниками — «вне разрядов». На казнь пошли
руководитель Южного
общества
Пестель, один из главных организаторов восстания на
Сенатской
площади Рылеев, организаторы восстания Черниговского полка Сергей
Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин и
убийца
Милорадовича Каховский. Трое из декабристов сорвались с виселицы — веревки
оказались гнилыми. Однако древний
обычай
— миловать в такой ситуации осужденного — оказался
непредусмотренным
процедурой казни.
Чуть
раньше, в ночь с 12 на 13 июля, в Петропавловской крепости была проведена
гражданская казнь над остальными декабристами. По объявлении приговора,
лишавшего их чинов, орденов и дворянского звания, военные мундиры и ордена полетели
в огонь.
Над
головами осужденных ломали шпаги — символ принадлежности к благородному
дворянству.
Теперь
им всем предстоял далекий путь — в Сибирь, на каторжные работы, на поселение. У
многих из декабристов в приговоре стояло страшное слово — «навечно». И никто не
мог сказать, удастся ли кому-нибудь из них, пережив страшное наказание, вернуться
в родные края.
9.5. Декабристы в Сибири
Воглубине сибирских руд
Хранитегордое терпенье,
Непропадет ваш скорбный труд
Идум высокое стремленье.
Несчастьюверная сестра,
Надеждав мрачном подземелье
Разбудитбодрость и веселье,
Придетжеланная пора:
Любовьи дружество до вас
Дойдутсквозь мрачные затворы,
Какв ваши каторжные норы
Доходитмой свободный глас.
Оковытяжкие падут,
Темницырухнут — и свобода
Васпримет радостно у входа,
Ибратья меч вам отдадут.
Это
пушкинское послание привезла к декабристам в Сибирь
Александра
Муравьева, жена Никиты Муравьева.
Обратите
внимание на картину, написанную уже в середине
XX
века «Пушкин читает М.Н. Волконской послание к декабристам». Советская
художница явно ошиблась.
Поэт
участвовал в прощальном вечере, организованном в
честь
уезжающей в Сибирь Марии Волконской, но прочесть ей
публично
более чем смелое для того времени стихотворение он,
конечно
же, не мог.
Надо
сказать, что большинство руководителей и наиболее
значительных
участников декабристского движения сослали далеко на восток, в Забайкалье — в
Читинский острог (ныне город
Чита)
и Нерчинские рудники. Позже, в 1830-м году, заключенных перевели на 630 верст
западнее, ближе к Иркутску, на Петровский чугуноплавильный завод, при котором
для этой цели
специально
была построена тюрьма.
В
1828 году декабрист И.И. Сухинов пытался организовать
побег
с Нерчинских рудников. Он хотел добраться до Амура, спуститься по течению этой
реки на побережье Тихого океана и оттуда — морем в Японию. Побег не удался;
Сухинов кончил
жизнь
самоубийством. Однако эта история, очевидно, была водной из причин, заставивших
царское правительство переместить
заключенных
подальше от восточной границы.
Нельзя
сказать, что на каторге для декабристов был установлен уж слишком суровый
режим; местное начальство относилось к ним скорее снисходительно.
И
все же для людей, привыкших к обеспеченной жизни, никогда не занимавшихся
всерьез физическим трудом, каторга
была
тяжелым испытанием. Кроме того декабристов не могли не
мучить
переживания по поводу того, что их героическое выступление не дало результатов,
что они вычеркнуты из нормальной
жизни,
разлучены с родными и близкими. Однако большинство
осужденных
сумели вынести и физические нагрузки, и психологический шок. К тому же
постепенно их положение стало меняться к лучшему.
Первым
и одним из главных событий, изменивших жизнь
целого
ряда декабристов, последовало вслед за решением их жен
отправиться
за своими мужьями в Сибирь. Такое желание выразили Мария Николаевна Волконская,
Екатерина Ивановна Трубецкая, Полина Егоровна Анненкова и другие. Николай I,
тотчас
после
казни пяти декабристов, писал: «Этих женщин я больше
всего
боюсь», а много лет спустя сказал: «Они проявили преданность, достойную
уважения, тем более, что столь часто являлись
примеры
поведения противоположного». Император дал высочайшее позволение женам
декабристов следовать за своими мужьями на каторгу. Однако и сам царь, и те,
кто представлял его
власть
на местах, сделали все возможное для того, чтобы затруднить и без того нелегкое
положение этих замечательных женщин.
Начался
их долгий и томительный путь, на тысячи километров — безбрежные и безрадостные
сибирские просторы. Нужно
было
проехать десятки верст, чтобы добраться от одного селения
до
другого.
Несмотря
на все препятствия жены декабристов добрались до
Читинского
острога. Они сделали все возможное, чтобы поддержать осужденных, вдохнуть в них
веру в жизнь, в возможность
лучшего
будущего (см. Документы 16,17).
К
тому же с конца 1820-х годов декабристы начали выходить
на
поселение; многим из них царь сократил сроки каторжных
работ.
Рассылали осужденных по небольшим городам и селениям Сибири: Пелыму, Туринску,
Ялуторовску, Нарыму, Селен
гинску
и тому подобное, стремясь к тому, чтобы они жили подальше друг от друга.
В
эту новую для них жизнь глухой сибирской провинции декабристы сумели вписаться
более, чем достойно.
Братья М.А. и Н.А.Бестужевы, Д.И. Завалишин, И.И. Горбачевский и некоторые другиессыльные своими этнографическими и естественнонаучнымиисследованиями очень
способствовали
изучению Сибири. Пользуясь большим уважением и у администрации, и у населения,
декабристы много сделали для развития просвещения, для решения местных хозяйственных
и организационных проблем. В целом, эти ссыльные
оставили
заметный след в жизни Сибири.
В
1856 году, после смерти Николая I, его сын и наследник
Александр
II амнистировал декабристов и большинство из
них
вернулись в Россию.
К
этому времени стало очевидно, что крепостное право себя
полностью
изжило; сам новый царь публично заявил о необходимости его отменить; готовилась
крестьянская реформа…
Таким
образом, сама история доказала правоту дела декабристов.
К
тому же эти люди — С.Г. Волконский, Е.П. Оболенский,
Н.В.
Басаргин и другие — после тридцати лет испытаний и лишений сохранили
удивительную духовную бодрость; многие из
них
успели еще принять самое активное участие в общественной
жизни
страны, стоявшей на пороге великих реформ. Замечательно об этом написал Лев
Николаевич Толстой, очень интересовавшийся декабристами, собиравший материалы
для романа о
них,
который, правда, так и остался в проекте: «Довелось мне видеть возвращение декабристов
из Сибири, и знал я их товарищей и сверстников, которые изменили им и остались
в России и
пользовались
всяческими почестями и богатством. Декабристы,
прожившие
на каторге и в изгнании духовной жизнью, вернулись после 30 лет бодрые, умные,
радостные, а оставшиеся в России и проведшие жизнь в службе, обедах, картах,
были жалкие
развалины,
ни на что никому не нужные, которым ничем хорошим было и помянуть свою жизнь;
казалось, как несчастны
были
приговоренные и как счастливы спасшиеся, а прошло 30
лет,
и ясно стало, что счастье было не в Сибири и не в Петербурге, а в духе людей, и
что каторга и ссылка, и неволя были счастьем, а генеральство и богатство, и
свобода были великие бедствия».
Итак,
запишем:
1.
Движение декабристов было первым проявлением грандиозного революционного
движения в России.
2.
Декабристы поставили перед собой задачи — отмена крепостного права и
ограничение самодержавия, — решение которых было, в принципе, выгодно основной
массе населения. Однако вследствие почти поголовной неграмотности этого населения,
отсутствия взаимопонимания между народом и декабристами — представителями
привилегированного дворянского сословия, первое революционное выступление в
России массовой поддержки не получило.
3.
Потерпев неудачу, декабристы в то же время дали мощный толчок развитию
революционного движения в России.
ВОПРОСЫ
1. Было ли движение декабристов закономерным или случайным
явлением в истории России XIX века?
2. Сравните восстание декабристов с дворцовыми переворотами
XVIII века (цели, состав участников, наличие программных документов, методы
действия, результаты, последствия для страны).
3. Каковы причины поражения восставших? Какие ошибки они
допустили?
4. Могли ли декабристы прийти к власти?
|
| |
| |
