| poj35 | Дата: Пятница, 27.04.2012, 11:05 | Сообщение # 1 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Княгиня Ольга
После расправы с князем Игорем (945 г.) древляне от¬правили посольство в Киев, к вдове Игоря Ольге. Когда по¬сольство прибыло в город, его встретили с почетом, ника¬кого ропота не послышалось, и тогда было объявлено о при¬чине прибытия — князь древлян Мал хотел взять вдову убитого за себя. Более того, киевские дружинники подхва¬тили ладью на руки и так понесли на княжий двор. Послы успокоились — этот обычай свидетельствовал, что сватов¬ство встречено милостиво. Однако на княжеском дворе ла¬дья была сброшена в заранее выкопанную яму, прикрытую коврами.
— Ну как, довольны ли вы оказанной честью, — спросила Ольга и резко взмахнула рукой.
Сверху на древлян обрушились комья земли. Через двад¬цать минут яма была засыпана. Ольга кивнула дружине и ушла с сыном в дом.
И все же сердце княгини не было утолено местью. Спустя короткое время, пока до Мала не дошла весть о случившем¬ся, гонец Ольги пустился в путь к главному городу древлян — Искоростеню. Ему было велено передать просьбу прислать еще сватов — желательно знатных мужей и воинов, — иначе киевляне не отпустят свою княгиню к древлянам.
Удивительно, но Мал поверил: в Киев были отправлены лучшие из лучших.
Прошло несколько дней, посольство достигло стольного града. На пристани ему были оказаны подобающие почести, а потом прибывшим предложили отправиться в баню смыть дорожную пыль — мол, не гоже предстать перед глазами кня¬гини неотдохнувшими с дороги. Древляне послушались, себе на беду. Как только последний из них вошел в духовитый по¬лумрак, дверь захлопнулась. Сноровистые дружинники об-ложили баню высушенным заранее хворостом и подожгли. Когда занялся яркий огонь, на крыльцо терема вышла Оль¬га. Но и на этот раз она не была удовлетворена.
В Искоростень ушел новый гонец — передать Малу, что княгиня сама едет к древлянскому князю, — прежде свадь¬бы ей бы хотелось устроить, по обычаю, тризну по Игорю, чтобы окончательно расстаться с прошлым. Что же касается послов, то они, мол, живут с честью в Киеве, занимаются подготовкой к грядущему торжеству.
Мал уважил и эту просьбу — на месте гибели Игоря уста¬новили множество столов, Ольга совершила ритуальный об¬ряд, поплакала над могилой мужа, и все уселись помянуть убитого.
Как только хозяева захмелели, дружинники Ольги взя¬лись за мечи. В тот день пало почти пять тысяч человек, но и этого Ольге было мало. Княгиня поспешно вернулась в Киев, где ее уже ждало большое войско — главная месть бы¬ла впереди. Войско выступило в поход — формально его возглавил ма¬лолетний сын Игоря Святослав, но на деле — главный вое¬вода киевский Свенельд и дядька Святослава — Асмуд.
Здесь следует сделать отступление и сказать, что Ольга по¬сле смерти Игоря правила от имени сына, которому на тот момент было всего три года. Однако по обычаю, сколько бы ни было лет княжичу, он обязан был не только выступить в поход, но и первым начать битву.
Когда войска сошлись, Асмуд протянул мальчику копье, и Святослав метнул его в сторону врага. Сразу же после это¬го Свенельд бросил конную дружину вперед. За ней в бой вступил и пеший строй.
Древляне вынуждены были отступить. Преследуя их, вой¬ско киевлян подошло к Искоростеню. Город приготовился к осаде.
На утро в ворота Искоростеня постучали гонцы от Ольги. Они сообщили, что княгиня вовсе не жаждет крови — древ¬ляне и так достаточно наказаны. Она готова заключить мир, но должна убедиться, что этого же хотят и ее бывшие враги. Пусть соберут со всего города птиц и пришлют их ей. Птицы и будут вестниками мира.
Жители Искоростеня, посовещавшись, решили уступить, надеясь, что ярость наконец отпустила сердце женщины. Пти¬цы были присланы, а ночью Ольга выпустила их обратно, привязав к лапкам зажженный трут. Те в испуге полетели под родные крыши — ив Искоростене, деревянном городе, занялся пожар. С первыми проблесками зари войско Ольги пошло на штурм. Всех, кто был причастен к смерти мужа, Ольга велела казнить, а остальных обратила в рабов, вклю¬чая детей Мала — Малушу и Добрыню. Простолюдины были обложены данью, размер которой — впервые на Руси — чет¬ко определялся; для облегчения сбора дани Ольга ввела ад-министративные единицы — становища и погосты, которые впоследствии стали административными центрами государ¬ства.
На следующий год княгиня провела такую же реформу в Новгороде и Пскове, которые подчинила своей власти.
Сбор дани по модели, предложенной Ольгой, будет произ¬водиться до тех пор, пока ее правнук Ярослав Мудрый не вве¬дет еще более четкие нормы взаимоотношений между князем и подданными, объединив их в едином сборнике законов «Русская Правда».
Русь признала Ольгу своей правительницей, державшей земли крепкой рукой. Признала, но еще не могла принять открытым сердцем, ибо, упорствуя в мести, она преступила общие для всех славян моральные законы.
Впрочем, любая потерявшая мужа женщина способна по¬нять Ольгу, в том числе и то, почему она так и не создала но¬вой семьи.
Измученный взор Ольги, взвалившей на себя бремя вла¬сти, уже не в первый раз обращался в сторону богатой Визан¬тии, обретшей неведомого бога — Христа. Может быть, в Нем спасение Руси, раздираемой набегами половцев, ятвягов, ха¬зар и других кочевых народов?..
В том же судьбоносном 945 году Ольга решилась — шеп¬нула о своих мыслях грекам-купцам, наезжавшим по осени скупать киевский хлеб. Те, не замедлив, донесли императору о стремлении новой «владычицы варваров» прислониться к земной и небесной мощи Византийской империи. В импера-торском дворце еще помнили прошлогоднее посольство кня¬зя Игоря, в составе которого был и личный посол княгини, наряду с другими стремившийся «утвердити любовь межю Грекы и Русью». Правитель Византии Константин Багря¬нородный ни минуты не колебался — на следующий, 946 год посольство во главе с самой княгиней прибыло в константи¬нопольскую гавань Суду.
Однако извечная привычка Византии ломать волю всех, вы¬нужденных обращаться к ней, сыграла здесь не лучшую роль. Посольство не принимали в Палладии, императорском двор¬це, около двух месяцев. Обычно подобная встряска хорошо действовала на души варваров, делая их более податливыми, но Ольгу подобное отношение оскорбило до глубины души.
Когда наконец свидание с императором состоялось, Ольга была сама неуступчивость. Переговоры, поведенные грече¬ской стороной с позиций высокомерия, быстро зашли в ту¬пик, и княгиня засобиралась в обратный путь. Тем не менее она не забыла о своем намерении обратиться к заступниче¬ству небесного покровителя Византии и попросила отпустить с собой какого-нибудь монаха. Византийский патриарх с ра¬достью согласился. Ольга благополучно отъехала в Киев, где вскоре приняла крещение от приехавшего с ней монаха Гри¬гория. Следуя воле императора Константина, она была наре¬чена Еленой.
Давайте представим, какой разговор мог произойти между Ольгой и Григорием накануне крещения.
— Елена? — изломала бровь княгиня.
— Елена, — смиренно подтвердил отец Григорий. — Ибо крещение твое, дочь моя, падает на день, отмечаемый Церковью нашей как день памяти равноапостольной царицы Елены.
— А почему именно сей день, а не иной? Я ведь давно про¬сила, а ты переносил с недели на неделю. Я тебе верю, но жизнь научила меня искать смысл во всем. Даже в том, что и не должно иметь оного. Так ответствуй, монах, — почему? И не лги!
— Я не лгу никогда, ибо вера запрещает мне сие. Я отве¬чу — такова воля императора Византии.
— Живешь здесь, а делаешь все по старой указке? Хорош! Тогда поясни — зачем сие?
— Равноапостольная царица Елена — мать императора Константина I Великого, утвердившего в Империи веру Хри¬стову. Наш император — тоже именем Константин — чтит сего достойного мужа...
— Мать императора? Значит, она сама императрица? А кем она была до того? — спросила Ольга.
— Дочерью начальника византийской почтовой службы, — ответил отец Григорий.
— Так может быть, твой император желает видеть сходство в наших судьбах, — нахмурилась Ольга. — Ваша Елена — дочь начальника императорской канцелярии, а я — дочь на¬чальника лыбутинской переправы... Уж не намек ли это?
Пот мелким бисером покрыл лицо Григория.
— Сие мне неведомо, неисповедимы пути Господни... — потупил он взор.
— В последнем ты прав. Но мое прошлое — как и мое гря¬дущее — лишь мое. Запомни, монах! Быть тому, я приму но¬вое имя, но горе тебе, если ты что-то еще замышляешь не по моей воле, а по воле своего императора!
— Клянусь, я...
— Не клянись, побереги словеса для иных случаев. Когда они наступят — я тебе скажу!..
Ольга неторопливо строила свою державу и внимательно оглядывалась окрест. Византия не выходила из поля ее зре¬ния. Ей хотелось укрепить политические и торговые отноше¬ния с этой страной. Княгиня ждала. Ждала она десять с лиш¬ним лет, и наконец свершилось: на этот раз в Константино-поль ее пригласил сам император.
По приезду посольства были оговорены многие вопросы, и не только оговорены, но и решены с большим послаблени¬ем — Византия очень нуждалась в воинах-росичах.
Императору всегда нравилась Ольга, нравилась как жен¬щина, и при первой же встрече вспыхнули прежние чувства.
— Ты должна царствовать в столице нашей!
— Чтобы быть царицей, нужно быть христианкой, а я язычница, — смиренно-лукаво прозвучало в ответ.
Константин прекрасно знал, что это не так, но принял шар:
— Тогда почему бы тебе не креститься?
— Если хочешь крестить меня, то крести сам, иначе не буду.
И вновь произошел обряд крещения — это было уже офи¬циальное крещение в отличие от того, домашнего, почти тай¬ного. Крестным отцом Ольги-Елены выступил император Кон¬стантин.
После обряда Константин, человек искушенный в любов¬ных делах, вновь вернулся к своему предложению:
— Хочу взять тебя в жены, Елена!
— Как же ты в жены меня возьмешь, если сам только что крестил и сам нарек меня своей дочерью? — улыбнулась Ольга.
— Перехитрила ты меня... — последовал разочарованный вздох.
Перехитрила. И не только в том, что касалось сугубо лич¬ных дел. Детей по крещению у византийского императора было не так уж много — лишь самые могущественные вла¬дыки из окружающих империю государств, и Ольга отныне вставала в их ряд.
По возвращении в Киев Ольга еще раз доказала свое хи¬троумие, обратившись к императору Священной Римской им¬перии германской нации Оттону I с просьбой прислать на Русь священнослужителей. Оттон не замедлил откликнуться на призыв «игемона и архонтиссы руссов», как называл Оль¬гу в своих тайных записках Константин Багрянородный, и прислал известного проповедника епископа Адальберта с пре¬свитерами.
Что стояло за этим приглашением? Очевидно, Ольга хо¬тела показать надменной Византии, что не только эта дер¬жава несет свет небесный, есть и другие страны, и среди них Киев занимает достойное место. Всерьез же приваживать за¬падных христиан Ольга и не думала — чересчур далеки они от Руси. Византия — иное дело. Византия — это целый мир.
Княгиня мечтала окрестить Русь, а начать решила с соб¬ственного сына Святослава, уже входившего в мужественную силу. I
— Святославе, — обратилась она к нему, — я познала ис¬тинного Бога и радуюсь. Познай Его — и ты возрадуешься.
— Как же я приму Его один — дружина смеяться нач¬нет! — искренне возразил Святослав.
— Если ты крестишься — то и все сделают то же!..
— Ты забываешь, матушка, что дружина наша не из рабов состоит, а из свободных людей, живущих так, как им под¬сказывает совесть. Я не смогу их заставить — превыше всего они чтут свою честь. Ты молись как хочешь — но и нам не мешай жить по нашим законам!
— Нам?..
— Да. Я не отступлю от веры предков. В этой вере жили и умерли мои пращуры, завещав ее мне. В этой вере погиб мой отец — она моя!
— Господь накажет тебя за сии слова! — гневно восклик¬нула Ольга.
— Я не боюсь гнева чужих богов — я верю и почитаю сво¬их. Если же мне суждено погибнуть — что ж, я воин, и смерть в бою для меня почетна.
_Сын, сын!..
Ольга затаила веру в глубине сердца. В 864 г. она отказа¬лась от княжеского стола в пользу достигшего совершенно¬летия сына. Но Святослав часто покидал родные края, уходя в походы за славой, и по-прежнему в его отсутствие Ольга управляла Русью. Именно она возглавила оборону Киева в 868 г., когда на город напали печенеги.
Умерла Ольга на следующий, 869 год, передав сыну дер¬жаву, созданную во многом благодаря ее смелости идти враз¬рез с общепризнанными обычаями.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1. Как княгиня Ольга отомстила за гибель мужа? Был ли в мести Ольги государственный смысл?
2. Какие деяния с целью укрепления Руси предприняла Ольга?
3. С чем связано обращение Ольги к христианству?
4. Почему Ольгу называют «строительницей Руси»?
|
| |
| |
