|
Исторические деятели XVIII в.
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 12:57 | Сообщение # 16 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Организация второго ополчения и освобождение Москвы отпольских интервентов в 1612 г. (по «Новому летописцу»)
...283. О присылке из Нижнева Нова города ко князю Дмитрею
Михайловичу и о приходе в Нижней и о собрании ратных людей. Во всех же городех
Московского государства слышаху таковое душевредство под Москвою и о том
скорбяще и плакахуся и креста не целоваху ни в котором городе, а помочи нихто
не можаще содеяти. Ото всех же градов во едином граде, рекомом в Нижнем Нове
городе, те же нижегородцы, поревновав православной християнской вере, и не
хотяху видети православной веры в латынстве, начаша мыслити, како бы помощь
Московскому государству. Един же от них нижегородец, имеяше торговлю мясную
Козма Минин, рекомый Сухорук1, возопи во все люди: «будет нам похотеть помочи
Московскому государству, ино нам не пожелети животов своих; да не токмо животов
своих, ино не пожелеть и дворы свои продавать, и жены и дети закладывать и бити
челом, хто бы вступился за истинную православную веру и был бы у нас
начальником». Нижегородцем же всем ево слово любо бысть, и здумаша послати бити
челом к столнику ко князю Дмитрею Михайловичу Пожарскому1 Печерсково монастыря
архима[нд]рита Феодосия, да изо всех чинов всяких лутчих людей. Князю же
Дмитрею Михайловичу в то время бывшу у себя в вотчине, лежащу от ран2, от
Нижнева 120 поприщ… [Нижегородцы] приидоша ко князю Дмитрею Михайловичу и биша
ему челом со слезами, чтобы к ним ехал в Нижней Новгород и стал бы за
православную християнскую веру и помочь бы учинил Московскому государству.
Князь Дмитрей же их совету рад бысть и хотяше ехати в тот час, да ведаша у
нижегородцов усердья и непослушанье к воеводам и писаше к ним, чтоб они выбрали
у себя ис посацких людей, кому быть с ним у такова велика дела и казну збирати,
а с Кузмою с Мининым бысть у них по слову. Той же архима[нд]рит и нижегородцы
говориша князю Дмитрею, что у них такова человека во граде нет. Он же им рече:
«есть у вас Кузма Минин; той бывал человек служивой, тому то дело за обычей».
Нижегородцы ж, слышав такое слово, наипаче ради быша и приидоша в Нижней и
возвестиша вся. Нижегородцы же тому обрадовашеся и нача Кузме бити челом. Кузма
же им для укрепления отказываше, что не хотя быть у такова дела. Они же ему с
прилежанием говоряху. Он же нача у них прошати приговору, что им во всем быти
послушливым и покорливым во всем и ратным людем давати деньги. Они же даша ему
приговор. Он же написа приговор, не токмо что у них имати животы, но жены и
дети продавати, а ратным людем давати. И взя у них приговор за руками и посла
тот приговор ко князю Дмитрею в тот час для того, чтоб того приговору назад у
него не взяли. В то же время приидоша из Орземаса от смольян3 челобитчики, чтоб
их приняли к себе в Нижней. Нижегородцы же послаша ко князю Дмитрею и тех
челобитчиков смольян послаша к нему же и велеху им бити челом, чтоб шол в
Нижней, не мешкая. Они же ко князю Дмитрею приидоша и биша ему челом, чтоб в
Нижней шол, не мешкая. Он же поиде в Нижней, а их отпусти наперед, а смольяном
повеле итти в Нижней. На дороге ж к нему приидоша дорогобужане и вязмичи. Он же
приде с ними в Нижней. Нижегородцы же его встретиша и прияша с великою честию.
Смольяне же в Нижней приидоша в то же время. Он же им нача давати жалование,
что збираху в Нижнем.
284. О приезде из городов ратным людем и з казною из городов.
В Нижнем же казны становяше мало. Он же нача писати по городом в Поморския и во
все Понизовые1, чтоб им они помогали итти на очищения Московского государства.
В городах же слышаху в Нижнем собрания, ради быша и посылаху к нему на совет и
многую казну к нему посылаху и свезоша к нему из городов многую казну. Слышаху
же в городех ратные люди, что в Нижнем збираютца все свободный чин, поидоша изо
всех городов. Первое приидоша коломничи, потом резанцы, потом же из Украиных
городов2 многия люди и казаки и стрельцы, кои сидели на Москве при царе
Василье. Они же им даваша жалованье. Богу же призревшу на ту рать, и даст меж
ими совет велий и любовь, что отнюдь меж ими не бяше вражды никакия…
287. О посылке из Нижнево в Ярославль. Приидоша же из
Ярославля в Нижней посланницы и возвестиша князю Дмитрею и Кузме, что прислал
Заруцкой3 многих казаков в Ярославль, а ныне де идет Ондрей Просовецкой4 с
ратью, а хотят захватить Ярославль и все Поморские грады, чтоб дати
совокупитися нижегородцкой рати с ярославцы. Князь Дмитрей же Михайлович и
Кузма, слышав то, посла на скора брата своего, князя Дмитрея Петровича Лопату
Пожарсково, а с ним дьяка Семейку Самсонова с ратными людьми, и повеле им идти
на спех в Ярославль. Они же приидоша в Ярославль и казаков переимаху и в тюрьму
пересажаху. Ондрей же, то слышав, в Ярославль не пойде…
289. О присылке из Володимеря и ис-под Москвы, о псковском
воре Сидорке. Придоша ж на Решму. В то же время приидоша из Володимеря
послнницы от окольничего от Ортемья Васильевича Измайлова. Ортемий же бяше со
князем Дмитрием во единой мысли и в совете. И писаху к нему, что во Пскове
содеяся: приидоша де с Москвы во Псков Иван Плещеев, Казарин Бегичев со всеми
людми, поидоша к вору, к Сидорку1. Той же Казарин не пожале своей души и
старости и, увидев вора, воскричал велиим гласом, что «истинный государь наш,
калужской». Той же Иван Плещеев и казаки обратишася на истинный путь, не
похотеша вражды в земли и начашамыслити со псковским воеводою, со князем Иваном
Федоровичем Хованским, како бы тово вора поимать и сказаху всем, что истинный
вор. И положиша меж себя все совет благ, и тово вора поимав, и поведоша ево под
Москву скована, а коих воров его советников, переимав, посадиша в тюрму. В то
же время приидоша ис-под Москвы посланницы от князя Дмитрея Тимофеевича
Трубецково2, да ото Ивана Заруцково, и писаху ко князю Дмитрею Михайловичю с
товарыщи и ко всей рати, что «по грехом зделалося под Москвою: прелстихомся и
целовахом крест псковскому вору; ныне же все люди тое вражью прелесть узнаша и
целоваша крест изнова, что быти православным крестьяном в единой мысли и под
Москву б идти, не опасаяся». Князь Дмитрей же и Кузма тако ж писаша под Москву,
оне никакова развращения и опасения не имеют, а идут под Москву им на помощь,
на очищение Московского государства. Тех же посланников отпустиша под Москву, а
сами поидоша на Кинешму и на Кинешме сташа.
290. О приходе на Кострому и о розни воевод. С кинешмы же
поидоша к Костроме. На Костроме же в те поры бяше воевода Иван Шереметев и
советоваше с своими советники не благ совет, не хотя пустить их на Кострому, и
не хотяше с ними быти в совете. Ко князь Дмитрею же приидоша с Костромы… многие
люди и возвестиша ему про Иваново умышление Шереметева. Они же с Кузмою,
подумав, и положиша упование на бога, поидоша прямо на Кострому и сташа на
посаде близко города. На Костроме ж в те поры бяше рознь: иные думаху с Иваном,
а иные со всею ратью. И придоша на Ивана шумом и от воеводства ему отказаша,
мало ево не убиша… И прошаху у князя Дмитрея воеводу. Они же, думав с Кузмою, и
даша им воеводу князь Романа Гагарина, да дьяка Ондрея Подлесова. В то же
времяприидоша на Кострому из Суздаля посланницы и биша ему челом, чтоб послати
в Суздаль воеводу и ратных людей, чтобы Просовецкие Суздалю никакие пакости не
зделали. Князь Дмитрей же посла в Суздаль брата своего, князь Романа Петровича
Пожарсково, а с ним нижегородцких и балахонских стрелцов. Князь Роман же прииде
в Суздаль и ста в Суздале. Казаки же все Просовецково побегоша под Москву.
291. О приходе в Ярославль. Князь Дмитрей же Михайлович и
Кузма… поидоша в Ярославль. Костромичи ж их проводиша с великою радостию и даша
им на подмогу многую казну. Они же идяху к Ярославлю, и многие люди их всречаху
с радостию. Они же приидоша в Ярославль. Ярославцы же их прияша с великою
честию и принесоша дары многия. Они же не взяша у них ничево и, быв в
Ярославле, начаша промышляти, како бы им итти под Московсое государство на
очищение. К ним же начаша из градов приезжати многие ратные люди и посацкие
люди привозити на помочь денежную казну; и хотяху итти под Москву вскоре. Поход
же их замешкася. Приде же в те поры многая рать черкасы… а казаки стояху на
Угличе. Василей Толстой прииде ис-под Москвы с казаками и ста в Пошехонье и
многие пакости делаша уездам: многих дворян побил. А от Нова города же
оберегахуся, что придоша немцы и сташа на Тихвине. Князь Дмитрей же Михаилович
и Кузма начаша думати со всею ратью и со властьми и с посадцкими людьми, како
бы земскому делу было прибыльнее, и здумаша в Великий Нов город послати послов,
а на черкасы и на казаков послати рать.
292. О послах в Новъгород. В Нов город же приговориша послати
послов: Ст[еп]ана Татищева, да ото всех городов по человеку и изо всех чинов. И
писаху к митрополиту Исидору и к боярину и к немецкому воеводе к Якову
Пунтусову1 и ко всем новгородцем, како у них с немцами положено, чтобы к ним
отписали с правдою. К немецкому же воеводе к Якову Пунтусову писаша, чтобы быти
Московскому государству и Новъгородцкому под одним государем; «и будет, король
Свитцкой2 даст брата своего на государство и крестит в православную
християнскую веру, и мы тому ради и хотим с ноугородцы в одном совете быть». А писаху
к ним для того и посылаху, как пойдут под Москву на очищенье Московского
государства, чтоб немцы не пошли воевати в Поморские городы. Степан же прииде
из Нова города и привезе грамоты от митрополита и от боярина и от Якова
Пунтусова, а в грамотах пишут коротко, что «пришлем со всем подлинно ото всево
Новгородцково государства послов». А Степан сказал, что отнюдь в Нове городе
добра нечево ждати...
311. О приходе под Москву. На утрие же с реки Яузы [князь Д.
М. Пожарский] поидоша под Москву. Князь Дмитрей же Тимофеевич Трубецкой с
ратными людьми встретоша ево и зваша ево стоять к себе в острог1. Он же ему
отказа, что отнюдь вместе с казаками не стаивать. И пришел, ста у Арбацких
ворот и уставишася по станом подле Каменово города, подле стены, и зделаша
острог и окопаша кругом рвом и едва укрепитися успеша до гетмансково приходу2.
Князь Дмитрей же Тимофеевич Трубецкой и казаки начаша на князя Дмитрея
Михайловича Пожарсково и на Кузму и на ратных людей нелюбовь держати за то, что
к ним в табары не пошли.
312. О приходе гетманском под Москву и о первом бою. …Гетман
же, пришед поя Москву, и ста на Поклонной горе. На утрии же перелезя Москву
реку под Новым Девичьим монастырем, и приде близ Чертольских ворот. Князь
Дмитрей же со всеми ратными людьми выиде противу ево, а князь Дмитрей Трубецкой
стоял на другой стороне Москвы реки у Крымсково двора и присла ко князь Дмитрею
Михайловичю, чтобы прислати к ним конных сотен, а им промышяти на них с
стороны. Они же чаяху, что правдою прислал он по люди, и, выбрав лутчие пять
сотень, посла к ним. С гетманом же бывшу бою конному с 1-го часа до осьмаго, от
князь Дмитрея ж Трубецково ис полку и ис табар казачьи помочи не учнниша
нимало; лишь казаки лаяху, глаголаху: «богати пришли из Ярославля, и сами одни
отстоятся от гетмана». Гетману же наступающу всеми людьми, князю же Дмитрею и
всем воеводам, кои с ним пришли с ратными людьми, не могущу противу гетмана
стояти конными людьми, и повеле всей рати сойти с коней, начаша битися пешие:
едва руками не ималися меж себя, едва против их стояша. Головы же те, кои
посланы ко князю Дмитрею Трубецкому, видя неизможение своим полком, а от нево
никоторые помочи нету и поидоша от нево ис полку бес повеления скорым делом. Он
же не похоте их пустить. Они же ево не послушаша, поидоша в свои полки и многую
помощь учиниша. Атаманы ж Трубецково полку Филат Межаков, Офонасей Коломна,
Дружина Романов, Макар Козлов поидоша самовольством на помощь и глаголаху князю
Дмитрею Трубецкому, что «в вашей нелюбви Московскому государству и ратным людей
пагуба становица». И придоша на помочь ко князь Дмитрею в полки и по милости
всещедраго бога гетмана отбиша и многих литовских людей побиша. На утрии же
собраху трупу литовскаго болши тысечи человек и повелеша их покопати в ямы.
Гетман же, отшед, ста на Поклонной горе, а с Поклонной горы перешед, ста у
пречистой Донской1.
313. О походе в Москву изменника Гришки Орлова з гайдуки. Тое
же нощи после бою изменник Гриша Орлов пройде в Москву, а с собою проведе
гайдуков шестьсот человек, и поставиша их у Москвы у реки на берегу… а сам
пройде в город.
314. О побое гетманском и об отходе гетману от Москвы. И
августа в 24 день, … поиде гетман з запасом на проход в Москву2. Князь Дмитрей
же Тимофеевич Трубецкой с ратными людьми ста от Москвы реки от Лужников. Князь
Дмитрей же Михаилович [Пожарский] с своей стороны ста у Москвы реки, у Ильи
пророка Обыденного, а воевод, кои с ним приидоша из Ярославля, поставиша, где
был древяной град по рву. А против гетмана послаша сотни многие. И бою бывшу
великому с утра до шестаго часу, гетман же, видя против себя крепкое стояние
московских людей, и напусти на них всеми людьми, сотни и полки все смяша и
втопташа в Москву реку. Едва сам князь Дмитрей с полком своим стоял против их.
Князь Дмитрей же Трубецкой и казаки все поидоша в табары. Гетман же, пришед,
ста у Екатерины мученицы христовы и табары постави. И острожок, что был у
Климента3… сидеша в нем казаки, литовские люди взята и посадиша своих литовских
людей. Люди же сташа в великой ужасти и посылаху х казаком, чтобы соопча промышляти
над гетманом. Они же отнюдь не помогаху. В то же время прилучися быти в полках
у князь Дмитрея Михаиловича Пожарсково Троицкому келарю Аврамию Палицыну, и
пойде в табары к казаком и моляша их и посули им многую монастырьскую казну.
Они же, ево послушавше, поидоша и придоша с обеих сторон от Трубецково полку и
от Пожарсково и совокупишася вместе, острожок Клементьевской взята и литву
побиша: одних венгорей4 побиша семьсот человек, и опять седоша в остроге, а
иные пехота легоша по ямам и по кропивам на пути, чтоб не пропустить гетмана в
город. Всею же ратию начаша плакати и пети молебны, чтобы Московское
государство бог избавил от погибели, и обрекошася всею ратию поставити храм во
имя Стретение пречистые богородицы и святого апостола и евангелиста Ивана Богослова,
да Петра митрополита, московского чюдотворца. Дню же бывшу близко к вечеру, бог
же положи храбрость в немощнаго: приде бо Кузма Минин ко князю Дмитрею
Михайловичю и просяще у нево людей. Князь Дмитрей же ему глаголаше: «емли, ково
хощеши». Он же взя рохмистра Хмелевскаго1 да три сотни дворянския, и перешед за
Москву реку, и ста против Крымсково двора. Тут же стояху у Крымсково двора рота
литовская конная да пешая. Кузма же с теми сотнями напустиша впрямь на них. Они
же быша богом гонимы и, помощию пречистые богоматери и московских чюдотворцов,
не дождався их, побегоша к табарам Хаткеевым2, рота роту смяху. Пехота же, видя
то, из ям и ис кропив поидоша тиском3 к табарам. Конныя же все напустиша.
Гетман же, покинув многие коши и шатры, побежа ис табар. Воеводы ж и ратные
люди сташа по рву древяного города, коши же и шатры все поимаша. Многие ж люди
хотяху битися. Начальники же их не пустиша за ров, глаголаху им, что не бывает
на один день две радости, а то зделалось помощию божиею. И повелеша стреляти казаком
и стрельцом, и бысть стрельба на два часа, яко убо не слышети, хто что
говоряше. Огню же бывшу и дыму, яко от пожару велия, гетману же бывшу в великой
ужасти, и отойде к пречистой Донской и стояше во всю нощь на конех. На утрие же
побегоша от Москвы. Срама же ради своего прямо в Литву поидоша.
315. О съезде бояр и воевод. Начальники же начаша меж себя
быти не в совете для тово, что князь Дмитрею Трубецкому хотящу тово, чтобы
князь Дмитрей Пожарской и Кузма ездили к нему в табары. Они же к нему не ездяху
в табары не для того, что к нему ездити, но для ради казачья убойства. И
приговориша всею ратью съезжатися на Неглинне. И туто же начаша съезжатися и
земским делом начаша промышляти...
318. О взятии города Китая. Литовским же людем в городе бысть
теснота великая: никуда их не выпускаху. Гладу же у них бывшу великому... По
милости ж всещедраго бога на память Аверкия Великого поидоша приступом и Китай
взяша и многих литовских людей побиша.
319. О выпуске боярских и всяких чинов людей жен. Литовские
же люди видяху свое неизможение, повелеху бояром своих жен и всяким людем
[своих жен] выпущати из города вон. Бояре же о том оскорбяся, куда б их
выпустит вон, и послав ко князь Дмитрею Михаиловичю Пажарскому и к Кузме и ко
всем ратным людем, чтобы пожаловали их, приняли без позору. Князь Дмитрей же
повеле им жен своих выпущати и поиде сам и прият жены их чесно и проводи их
коюждо к своему приятелю и повеле им давати корм. Казаки ж все за то князь
Дмитрея хотеша убити, что грабить не дал боярынь.
320. О выводе боярском и о здаче Кремля города. Литовские ж
люди, видя свое неизможение и глад великой, и град Кремль здавати начаша и
начаша уговариватца, что бы их не побили, полковником же и ротмистром и шляхтам
чтобы итти ко князю Дмитрею Михайловичю в полк Пожарскому, а к Трубецкому
отнюдь не похотеша итти в полк. Казаки ж, видя то, что приидоша на Каменной
мост все бояре, и собрашася все, з знаменами и со оружием приидоша и хотяху со
князь Дмитреевым полком битися, едва у них без бою пройде. Казаки ж поидоша к
себе в табары, а бояре из города выидоша. Князь Дмитрей же Михаилович прия их с
честию и возда им честь велию. На утрии же Струс полковник1 с товарыщи Кремль
город здаша. И Струса взяша в полк ко князь Дмитрею Тимофеевичу Трубецкому со
всем полком ево. Казаки ж весь ево полк побиша, немногие осташа. Будилов же
полк2 взяша в князь Дмитреев в полк Михаиловича Пожарсково и их послаша по
городом, ни единова не убиша и не ограбиша их. Сидение ж их бяше в Москве
таково жестоко: не токмо что собаки и кошки едяху, но и людей руских побиваху.
Да не токмо что руских людей побиваху, и едяху, но и сами друг друга побиваху и
едяху. Да не токмо живых людей побиваху, но и мертвых из земли роскопываху: как
убо взяли Китай, то сами видехом очима своима, что многия чаны насолены были
человечины. Вопросы и задания
1. На основе документа изложите программу Второго ополчения
(цели, средства, тактика действий, организация управления, идейные принципы).
2. Сравните Первое и Второе ополчения (состав, программа,
противники). Почему Ополчению К. Минина и Д. Пожарского, в отличие от Первого
ополчения, удалось решить поставленные задачи?3.
3. Используя документы, посвященные Смуте и польско-шведской
интервенции, выделите социальные группы, участвовавшие в событиях, определите:
а) причины их активности; б) цели, мотивы и сущность действий; в) какова роль
каждой группы в общей картине Смуты; г) произошло ли изменение их положения за
время Смуты.
Грамота Д.М. Пожарского на Двину о созыве земского собора. 31
декабря 1612 г.
На Двину архимандритам, и игуменам, и протопопу, и всему
Освященному собору, и господам воеводе Никите Михайловичу Пушкину да дьяку
Путиле Григорьеву, и посадским старостам, и целовальникам, и всяким жилецким и
уездным людям Московского государства архиепископы и епископы и всего духовного
чину и боярин и воевода Дмитрий Трубецкой да стольник и воевода Дмитрий
Пожарский с товарищами, и стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и
приказные люди, и дворяне и дети боярские из городов, и головы стрелецкие и
казачьи, и сотники, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и всякие служивые люди, и
всего Московского государства всяких чинов люди челом бьют.
Писали, господа, мы к вам наперед сего и не одиножды, чтобы
вы для великого земского общего совету и для государского собиранья, выбрав из
духовного и изо всяких чинов лучших и разумных, крепких и настоятельных людей
десять человек, прислали к нам, к Москве, на Николин день осенний. И вы,
господа, для великого земского совету и для государского собиранья выборных
людей и до сих пор к нам не выслали, а зачем не выслали, и вы о том к нам
декабря по 30 день не писывали. А изо многих городов к нам, к Москве, власти и
всяких чинов люди для государского собиранья и для великого земского дела
совету съехались. А ожидаем мы и выборные люди вас. А у нас за советом с Двины
выборных людей государское собиранье продлилось, и Московское государство без
государя ничем не строится и на многие части воровским заводом разделяется, и
междоусобство учиняется. Вор Ивашка Заруцкий с Маринкою и сыном ее, прибрав к себе
воров, холопов боярских и пашенных мужиков, которые не хотят покою
христианского и тишины, в Рязанских пригородках стоит, и государства
Московского землю пустошит, и с литовским королем ссылается, и умышляет, чтоб
им вскоре, покамест государя у нас нет, Маринкою и сыном ее в городах
малодушных людей прельстив, государством Московским завладеть… нас, бояр, и
всяких людей побить и утвердить свою проклятую латинскую римского закона веру.
И мы ныне общим великим советом приговорили для великого земского совету и
государского собиранья ехать к нам, к Москве, из духовного чину пяти человекам,
и с посадских и из уездных людей двадцати человекам. Из стрельцов пять человек.
А бояр, и окольничих, и стольников, и стряпчих, и дворян московских, и жильцов,
и приказных людей, и московских жилецких людей, которые живут в городах,
приговорили выслать к Москве к крещенью Христову нынешнего 121-го году.
И вам бы, господа, по нашему приговору выбрать крепких и
разумных и настоятельных людей из духовного чину пять человек, да из посадских
и из уездных людей двадцать человек, из стрельцов пять человек да тех выборных
людей для государского собиранья, дав им от себя полный достаточный приговор,
как им о государском собиранье и о великом земском деле с нами вместо вас всех
советовать и говорить и государское собиранье постановить безо всякого
страхованья. А только вы для земского собиранья выборных людей к Москве к
крещенью не вышлете, и нам всем мнится, что вам Московское государство и
государь на Московском государстве не надобен. А где что грехом сделается худо,
и того взыщет бог на вас.
Писано на Москве лета 7121-го декабря в 31 день.
Вопросы и задания
1. Какова основная цель созыва Земского собора? С какими
трудностями был связан созыв этого собора?
2. Что способствовало консолидации русского общества на
исходе Смутного времени?
3. Какой вывод, опираясь на текст источника, можно сделать о
социальном составе Земского собора 1613 года?
4. Что Вам известно о причинах избрания в 1613 г. русским
царем именно Михаила Федоровича Романова. Какая из них Вам кажется основной?
Контрольные вопросы к разделу
1. Какие события принято понимать под польско-шведской
интервенцией? Когда и как она началась?
2. Укажите причины и цели польско-шведской интервенции?
3. Выявите позицию российских правящих кругов по отношению к
интервенции. Однозначна ли их политика в этом направлении?
4. Что такое «семибоярщина»? Определите ее состав и основные
направления в политике?
5. Ряд историков считают, что семибоярщина совершила акт
национального предательства, связав себя обязательствами с интервентами. Каково
ваше мнение? Обоснуйте свою точку зрения.
6. Объясните, что такое «народное ополчение». Выявите
социальный состав, установите основные цели и задачи ополчений.
7. На основе источников укажите основные проблемы и
трудности, возникавшие при создании и функционировании народных ополчений.
Каким образом они преодолевались?
8. Каково отношение церкви к интервентам?
9. Установите основные последствия интервенции?
10. Почему базой ополчений стали поволжские земли?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 12:57 | Сообщение # 17 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Восстание Хлопка по «Новому летописцу»
О разбойниках и о посылке на разбойников
Паки же древле враг наш диявол… вложил в человецы лукавство,
еже есть лихоимствовать, и введе многих людей в пагубу. Бысть в то же время,
умножишась разбойство в земле Рус[ско]й, не токмо что по пустым местом проезду
не бысть, ино и под Москвою быша разбои велицы. Царь же Борис, видя такое в
земле нестроение и кровопролитие, посылаше многижда на них. Они же разбойники…
противляхуся с посланными, и ничево им не можаху сотворити… У них же воровских
людей старейшина в разбойниках именем Хлопа… Царь же Борис посла на них
околничево своего Ивана Федоровича Басманова, а с ним многую рать. Они же
поидоша и сойдоша их близ Москвы. Разбойницы ж с ними биющеся, не щадя голов
своих, и воеводу Ивана Федоровича убиша до смерти. Ратные же, видя такую от них
над собою погибель… начаша с ними битися, не жалеюще живота своего, и едва
возмогоша их окаянных осилить, многих их побиша: живи бо в руки не давахуся, а
иных многих и живых поимаша. И тово же вора их старейшину Хлопка едва возмогоша
жива взяти, что изнемог от многих ран, а иные уйдоша на Украину… Воеводу ж
Ивана Басманова повеле царь Борис погрести честно у Троицы в Сергееве
монастыре.
Из записок К. Буссова о Болотникове
Глава XII
Об Иване Исаевиче Болотникове, прибывшем из Венеции в Польшу,
и о том, как он был направлен для войны в Россию одним поляком, выдававшим себя
за Димитрия всея Руси
Вскоре после Мартынова дня1 на помощь путивльскому воеводе
Истоме Пашкову2 прибыл опытный витязь Иван Исаевич Болотников, пройдя со своими
силами через Комарицкую волость, Калугу и далее к Москве до Котлов3. Всю
область, которую он прошел, он привел к присяге Димитрию1 и усилил значительно
свое войско. По рождению Болотников был московитом2, но в юности был взят в
плен татарами (против которых московиты ежегодно были вынуждены воевать) и
продан в Турцию. Там он был прикован на галере и несколько лет должен был
исполнять тяжелую грубую работу и, наконец, был освобожден немецким судном,
которое перехватило турок на море, и привезен в Венецию. Оттуда через Германию
он пришел в Польшу и узнал об удивительных изменениях, происшедших в его
отечестве во время его отсутствия. Когда он узнал, что его государь царь
Димитрий ускользнул от московских убийц, пробрался в Польшу и теперь находится
у воеводы Сандомирского, он представился ему. После того как тот, который
выдавал себя за Димитрия, его проэкзаменовал и порасспрашивал: кто он такой,
откуда пришел, куда направляется, и увидел из его ответов, что он опытный воин,
тогда спросил он его, не хочет ли он служить ему против соотечественников-убийц
и клятвопреступников-злодеев. Когда Болотников ответил, что он готов биться за
своего наследного государя, тогда Лжедмитрий сказал ему: «Я не имею пока
возможности много дать, возьми 30 дукатов, саблю и шубу... и отправляйся с этим
письмом в Путивль к князю Григорию Шаховскому3, который из моих сокровищ даст
достаточно золота и назначит тебя воеводой и командующим над несколькими
тысячами войск, с которым ты начнешь наступать вместо меня и с помощью божией
попытаешь счастья против моих неверных подданных. Скажи там, что ты меня здесь
в Польше... видел и говорил со мной и получил из моих рук это послание». С этим
письмом и подобным известием Болотников кратчайшим путем прошел в Путивль и был
принят здесь с большой радостью, так как возбужденные путивляне твердо
поверили, что Димитрий (как им говорил князь Григорий) действительно бежал и
жив и что они поэтому тем горячее будут бороться против изменников, и ради
него, Димитрия, не пожалеют своей крови и имущесва, хотя это, конечно, не был
истинный Димитрий, а снова поставленный от Польши самозванец. На основании
письма и рассказов Болотников был назначен большим воеводой (то есть верховным
главнокомандующим) и с 12 тыс. человек отправился через Комарицкую волость к
Москве, которая была ими осаждена и была бы, конечно, принуждена к сдаче, если
бы этому не помешали раздоры между двумя командующими1...
Московские жители послали в лагерь к Болотникову своих людей
и через них потребовали, что если Димитрий (который был ранее в Москве) жив и
находится при нем в лагере или где-либо, то он должен его им представить в
лицо... Болотников ответил: «Царь воистину живет в Польше и будет скоро здесь.
Я сам был у его руки, и он лично назначил меня вместо себя верховным
главнокомандующим и отправил меня в Путивль с письменным приказом».
«Нет, – сказали москвитяне, – это, должно быть, другой:
Димитрия мы убили». И усовещевали Болотникова прекратить проливать невинную
кровь, покориться Шуйскому, их царю: он сделает его знатным господином.
Болотников ответил отказом: «Я дал моему государю
торжественную клятву, пожертвовать за него самою жизнью, ее я сдержу, делайте,
как хотите; поскольку вы не намерены сдаться по добру, я намерен принудить вас
к этому. Я навещу вас скоро...». Вопросы и задания
1. Чем был обусловлен рост социального недовольства в начале
XVII века?
2. Найдите в источниках свидетельства царистских иллюзий
среди восставших. В чем еще была слабость восстаний?
3. Сравните движение под руководством И. Болотникова с
восстанием Хлопка, походами Лжедмитрия I и Первого ополчения на Москву (цели,
масштабы, движущие силы)1.
4. Как можно определить характер движения под
предводительством И. Болотникова: крестьянская война, казачий бунт,
разбойничество или что-либо другое? На основе каких критериев Вы делаете свои
выводы?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 12:57 | Сообщение # 18 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Повесть достоверная о победах Московского государства…
Во время благочестивого правления государя царя и великого
князя всея России Василия Ивановича, в 1606 году, под его управлением
государевым, начало в царствующем граде Москве устанавливаться благочестие,
церкви божьи украшаться, а православная вера утверждаться и от скверны иноверия
очищаться.
Благоверный же тот государь царь всея России Василий
Иванович, благочестивый и милостивый ко всем, большую заботу имел о святых
Божьих церквах и о православной христианской вере и о христолюбивом своем
воинстве, беспрестанно молился Господу Богу и пречистой его матери, призывал
святых его в помощь, чтобы утвердил Господь Бог веру христианскую непоколебимо,
и царство его спокойствием наполнил, и христолюбивое его воинство силой
непобедимой вооружил, и все православное христианство от нашествия нечестивых и
иноверных народов защитил, и от междоусобной войны избавил, и в мире и
спокойствии сохранил. Днем он царством своим правил, ночью же перед господом
богом молитву творил… о том, чтобы прекратил господь бог пролитие крови
христианской из-за нападений иноверных народов и междоусобной войны, ибо в то
время за умножение грехов наших в Московском государстве начались многие
кровопролития и сражения то с поляками, то с литовцами, то с русскими
бунтовщиками, которые хотели до конца разорить государство Московское.
Попущением Божьим за умножение грехов наших восстал некий
смутьян, холоп Телятевских, по имени Ивашка Болотников, со своими ратными
людьми, со многими бунтовщиками, с мужиками из окраинных земель, с северцами. И
задумал измену, и пришел под царствующий город Москву, и стал в Коломенском и в
Заборье, а Можайск в то время захватил его же преступный советник, некий
изменник Юшко Зубцев1, со многими бунтовщиками. И начал тот вор Ивашка
Болотников с преступными своими единомышленниками чинить Московскому
государству своим беззаконием беспокойство великое.
И пришла весть в Смоленск о том, что государь царь Василий
Иванович в великой печали, а Московское государство в большом разорении по вине
тех бунтовщиков, изменников, Ивашки Болотникова с товарищами… Видя государя в
такой большой печали и Московское государство в разорении из-за тех смутьянов,
держали совет в Смоленске дворяне и земцы и все ратные люди, как бы им государю
царю помощь подать, и государство Московское очистить от тех преступников, и от
Москвы их отогнать. И пошли в соборную и апостольскую церковь, и начали милости
просить у Бога и Пречистой Его Матери, и у чудотворной ее иконы, смоленской
Одигитрии, и у гроба святого мученика и страстотерпца Христова Меркурия,
смоленского чудотворца, чтобы укротил Господь Бог гнев свой и подал помощь
против государевых изменников и врагов, не покоряющихся его царской власти и
разоряющих православных христиан.
И, получив благословение архиепископа смоленского Феодосия,
пошли на помощь к государю царю и великому князю всея России Василию Ивановичу,
к царствующему городу Москве. …и пришли на некое место, называемое Царево
Займище, и тут множество бунтовщиков побили и живых захватили, и совсем их
оттуда изгнали…
И, собрав много людей, пришли смольняне оттуда к городу
Можайску. И в это время пришел к ним на помощь Иван Федорович Колычев, по
прозванию Крюк, с пешими людьми, вооруженными луками и стрелами, и с божьей
помощью Можайск взяли, и многих бунтовщиков побили, и прежденазванного смутьяна
Юшку Беззубцева со многими его советниками взяли живыми и к государю в Москву
привели.
И повелел государь смольнян разместить в Новодевичьих
слободах. И пришел к ним от государя государев воевода князь Михаил Васильевич
Шуйский-Скопин2. Этот государев воевода князь Михаил Васильевич был
благочестив, и разумен, и умен, и рассудителен, и большой мудростью к военному
делу от Бога одарен был, стойкостью и храбростью и красотою, приветливостью и
добротою ко всем славился, словно милосердный и чадолюбивый отец.
Тогда полки расставив, сам князь Михаил Васильевич со
смольнянами пошел на тех государевых изменников и бунтовщиков. И милостью
божьей, заступничеством пречистой богоматери и молитвами московских чудотворцев
Петра, Алексея, Ионы и всех святых молитвами тех бунтовщиков в Коломенском и в
Заборье разбили и от Москвы отогнали, а главный их смутьян Ивашка Болотников
ушел в Калугу с оставшимися своими товарищами.
И тогда радовались в Московском государстве помощи божьей и
одолению врагов. И тогда государь царь смольнян щедро одарил и хвалил перед
всеми за их службу и старание. И послал царь под Калугу бояр и воевод своих,
князя Ивана Ивановича Шуйского и Ивана Никитича Романова со многими ратными
людьми, со смольнянами и с другими воеводами и разных чинов служилыми людьми.
И, придя на реку Вырку1, многих бунтовщиков они побили, и
Калугу осадили, и стали под городом. И пришли к ним под Калугу на помощь от
государя бояре и воеводы, князь Федор Иванович Мстиславский и князь Михаил
Васильевич Шуйский-Скопин с полками, и стали под Калугой. И осадили город, и
хитростью и многими приступами старались от государевых изменников и мошенников
город освободить. И стояли они под Калугой до весны.
И за умножение грехов наших собралось тогда множество
бунтовщиков русских, соединились они с северцами, желая тому изменнику Ивашке
Болотникову помощь оказать, и напали на государевых людей, стоявших на Пчельне,
и многих побили. Тогда, видя многочисленность бунтовщиков, многие из казаков
государю изменили. Некий атаман казачий, по имени Чика, со многими казаками
присоединился к заговорщикам и восстал на государевых людей.
И государевы бояре и воеводы, видя их измену и злой умысел,
посовещались и отошли с ратью из-под Калуги в город Боровск, остановившись там
с полками.
Тот же прежденазванный мошенник Ивашка Болотников, собрав
свои бунтовские полки, вышел из Калуги и захватил государев город Тулу. И взял
он из бунтовщиков своих одного смутьяна по имени Петрушка и по своему
мошенническому замыслу назвал его царевичем2. И многие русские люди,
соблазнившись его мошенничеством, присоединились к бунтовщикам, оставя свет, во
тьму уклонились и начали разорять злодейски города и уезды и села и государевых
людей, не покоряющихся их самовольству, убивать.
И государь царь и великий князь всея России Василий Иванович,
видя, какой от них большой вред и как много людей обольщены бунтовщиками, не
желая терпеть безумного их мошеннического замысла, силою всесильного Бога
оградился, и повелел собрать полки свои, и пошел на врагов своих, и пришел из
города Москвы в Серпухов. И пришли к нему, государю, его бояре и воеводы со
своими полками на сбор в Серпухов. И из-под Серпухова под Тулу послал государь
бояр своих и воевод: князя Михаила Васильевича Шуйского-Скопина и князя Василия
Васильевича Голицына и других бояр с полками – на прежденазванного мошенника
Петрушку с заступником его лукавым Ивашкой Болотниковым.
Но этот мошенник государевым боярам не покорился и повелел
своим бунтовщикам чинить всевозможные пакости государевым полкам. И государь,
видя их преступное жестокосердие и непокорность, пошел сам под Тулу со всеми
полками. И пришел, и стал под городом, и повелел свои государевы шатры ставить,
как подобает его царскому сану…
И повелел государь войску своему окружить Тулу крепкой осадой
и пушки ближе подкатить. Они же, окаянные государевы изменники и бунтовщики, не
устыдившись прихода царя и не покорившись ему, государю, еще больше
ожесточились, видя свою окончательную погибель, и начали многие пакости
государевым людям чинить, из города выходить и убивать их.
И видя их враждебные козни и непокорство, повелел государь
реку ниже города запрудить. И начала вода прибывать и затопила город.
И милостью всесильного Бога и его государевым приходом
Тула-город взят был, и его государевы изменники и воры, тот прежденазванный
Петрушка с Ивашкой Болотниковым и с другими многими изменниками и
единомышленниками, живыми были схвачены и приведены к нему, государю. И за их
преступления указом своим повелел государь их казнить1. Тогда за беззаконие
свое все они погибли, и тщетным оказался заговор их.
И взяв город Тулу, пошел государь к царствующему городу
Москве, а войско свое повелел распустить по городам…
И за умножение грехов наших восстал некий мошенник, назвался
царевичем Дмитрием. И собрав поляков и литовцев, пришел под Волхов со многими
своими полками. И произошел под Волховом бой жестокий. И по божьему гневу
многих государевых людей враги побили и в плен захватили, и большой урон
нанесли, и полки погнали, долго их преследуя. И государевы бояре и ратные люди,
видя их многочисленность, пошли к царствующему городу Москве, к царю Василию
Ивановичу.
А тот мошенник, собрав свои силы, пришел и стал в Тушине. И к
тому «Тушинскому вору» присоединилось множество обольщенных им русских людей из
самых разных сословий…
И тогда в Московском государстве за умножение грехов наших
начались многие битвы и настало великое разорение, чинимое поляками, литовцами
да русскими изменниками.
В 1608 году попущением Божьим, за умножение грехов наших
пришли к царствующему городу Москве многие полки поляков, литовцев и русских
изменников и царя Василия Ивановича в Москве осадили. И кто помнил бога и стоял
за православную христианскую веру, те сидели в осаде с царем Василием Ивановичем
и непрерывно бились за православную христианскую веру, за святые Божьи церкви и
за государя царя с поляками, литовцами и русскими изменниками. И находясь в
осаде, большую нужду, страдания и голод претерпели.
И послал государь из Москвы боярина своего князя Михаила
Васильевича Шуйского-Скопина в Великий Новгород нанимать иноземцев, чтобы
Московскому государству помощь оказать. И князь Михаил Васильевич пришел в
Великий Новгород, и отправил послов к чужеземцам, и повелел нанимать их на
службу. Иностранцы же, узнав о его уме, и рассудительности, и мудрости, и его
боярской приветливости и услышав его умные слова, удивились большой его
мудрости и приветливости. И с радостью пришли к нему иностранцы некие, Яков
Фунтусов и Виргов1, и многие чужеземные полковники на помощь. И увидев князя
Михаила Васильевича бодрым, и храбрым, и мудрым, и редкой красотой Богом
наделенным, и умным, и приветливым, еще больше возрадовались и с большой охотой
согласились ему служить. …
Вопросы и задания
1. Как характеризует Болотникова и его сподвижников автор
«Повести»? Что можно сказать в связи с этим о политической позиции автора
произведения?
2. На основании источника сделайте вывод о социальном составе
болотниковцев?
3. Как велико было войско восставших и что привлекало людей в
ряды болотниковцев?
4. Насколько существенна была поддержка русского общества
царю Василию Шуйскому в его противостоянии с «Тушинским вором», болотниковцами?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 12:57 | Сообщение # 19 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Городские восстания 1648–1650 гг. (Олеарий А. Описаниепутешествия в Московию)
После того, как Илья Данилович Милославский стал царским
тестем, он стал могуществен и велик… Старые слуги один за другим должны были
уйти, и на их места были поставлены родственники Милославских. Так как все они
успели наголодаться, то они оказались очень жадными, очень скупыми и
прожорливыми. Особенно отличался один из них по имени Леонтий Степанович
Плещеев1, назначенный верховным судьей Земского двора… Он обирал простонародье
и брал с него выше всякой меры. Подарками нельзя было насытить его. Когда
тяжущиеся стороны являлись к нему в канцелярию, он выматывал у них даже мозг из
костей так, что и та, и другая сторона становились нищими. Он нанимал негодяев
для того, чтобы они ложно доносили на честных людей, имевших некоторый
достаток, и обвиняли их. Обвинения возводились то в кражах, то в убийствах и в
других злодеяниях. После этого бедных людей заключали в тюрьмы, обходились с
ними тиранически и держали так несколько месяцев, доводя почти до отчаяния. Тем
временем безбожные слуги его должны были войти в переговоры с друзьями
арестованных и под секретом давать им «мудрые» советы, как им вновь выбраться
на свободу. Через подобных воровских помощников он торговался относительно
того, сколько они должны были дать ему. Сам же он не удостаивал приемом никого
ни из обвиненных, ни из друзей.
В числе подобных безбожных чиновников находился и… Петр
Тихонович Траханиотов2, шурин Плещеева… Этот последний дошел уже до степени
окольничего, что является ближайшим чином перед боярином… Он был назначен
начальником Пушкарского приказа и имел в своем ведении стрелков из ружей,
ружейных мастеров, пушкарей и всех, служивших в цейхгаузе. Обходился он с ними
весьма немилосердно и не выдавал им заслуженного за работу вознаграждения. В
Москве принято, чтобы по приказанию великого князя ежемесячно все царские
ремесленники и чиновники получали в срок свое жалование. Некоторым оно даже
приносится на дом. Он же заставлял людей ждать целыми месяцами, и когда они
после усиленных просьб наконец получали половину, а то и менее еще того, они
должны были выдавать расписку в получении всего жалования. Кроме того были
устроены разные стеснения для торговли и были заведены многие монополии. Кто
больше всего приносил подарков Борису Ивановичу Морозову1, тот с милостивой
грамотой веселый возвращался домой…
Еще один, чтобы выслужиться перед казной его царского
величества и снискать себе расположение, предложил, чтобы во всей России с
соли… бралась еще одна гривна пошлины2. Он вычислил также, сколько тысяч
подобный налог принес бы ежегодно в казну его царского величества. Однако через
год пришлось вычислить сколько тысяч было потеряно на соленой рыбе, которая
сгнила, не будучи из-за дороговизны соли просолена как следует. Соли, кроме
того, стало продаваться гораздо меньше и, оставаясь в пакгаузах, она по
необходимости превращалась в рассол от сырости и расплывалась.
Из-за этих больших тягот и невыносимых притеснений простой
народ стал выражать недовольство. Утром и вечером у церквей происходили
сборища, при чем совещались как быть с этой невзгодой. Было ясно, что наиболее
близкие к его царскому величеству люди не желали слушать никаких жалоб и еще
того менее хотели отменить тяготы. Поэтому все порешили – каждый раз при выезде
его царского величества… выжидать удобного случая, чтобы от имени всей общины
передать самому его царскому величеству некоторые просьбы. При этом собирались
жаловаться на несправедливости Леонтия Степановича Плещеева, ежедневно
совершавшиеся им дурные поступки и просить, чтобы он был смещен, а на его место
посажен честный человек. Однако, хотя подобные попытки и делались несколько
раз, все-таки всякий раз бояре, сопровождающие… его царское величество, отымали
у них прошения. Так как его царское величество не сам читал эти прошения, но
ему лишь кое-что из оных докладывалось, то нужды угнетенного населения ему не
становились как следует известны и никакого по этому поводу решения и не
происходило.
Тем временем настроение простонародья все более и более ожесточалось.
Люди стали с жалобами и плачем собираться перед церквями и постановили, если
еще раз представится случай, устно передать о своих нуждах и жалобах его
царскому величеству.
Тут случилось, что в 1648 году 6 июля справлялся обычный
праздник, во время которого его царское величество обычно со всеми боярами и
вельможами отправился… в Сретенский монастырь. В это время бесчисленное
множество простого люда собралось на большой рыночной площади и на всех улицах,
по которым шла процессия. Когда после богослужения его царское величество
поехал обратно, простой народ насильно прорвался к нему схватил лошадь его
царского величества за уздцы, просил о выслушании, жаловался и громко кричал о
Плещееве и его несправедливости, не переставая, упрашивал сместить его и
назначить на его место честного добросовестного человека, так как в противном
случае народу придется погибать.
Его царское величество испуганный этим неожиданным обращением
к нему и такими жалобными просьбами всего народа, любезно заговорил с ним,
предлагая успокоиться и обещая рассмотреть дело, и дать народу удовлетворение.
Народ, успокоенный этим милостивым согласием, благодарил его царское величество
и желал ему доброго здоровья и долгой жизни.
После этого его царское величество поехал дальше. Однако,
некоторые, из расположенных к Плещееву бояр, ехавшие следом, начали бранить
народ и стали бить кнутами по головам. Иных при этом лошади сбили с ног. Народ
стал хватать, что попало под руки. Стал собирать каменья, которые посыпались на
насильников. Эти последние, непривычные к столь сильному граду в свои спины,
бежали и поспешили к его царскому величеству в Кремль. Так как народ, гулявший
здесь по двору, также принял их, то они соскочили с лошадей и еле-еле успели
подняться вверх по большой лестнице, которая ведет в покои его царского
величества, так как обозленный народ яростно теснил их. Стрельцы, которые
ежедневно сторожат на лестнице, до тех пор удерживали народ, пока теснимые не
успели спастись в покое великого князя. Тогда простонародье стало бешенствовать
подобно безумным. Стало буйствовать, кричать и вопить, чтобы выдали ему
Плещеева. Когда тут боярин Борис Иванович Морозов вышел на верхнее крыльцо и
начал именем его царского величества увещевать народ не требовать этой выдачи,
то в ответ раздались крики: «Да, ведь и тебя нам нужно!». Чтобы спастись от
лично ему угрожавшей опасности, Морозов должен был вскоре уйти. После этого
чернь напала на дом Морозова, великолепный дворец, находившийся в Кремле… все
изрубили, разбили и растащили, что здесь нашлось, а чего не могли унести с
собой, попортили. Одного из главных слуг Морозова, решившегося противостоять
им, они выбросили из окна верхней комнаты так, что он остался лежать мертвым на
месте. Они, правда, застали в доме жену Морозова, но не нанесли ей никакого
телесного вреда, а сказали лишь: «Не будь ты сестра великой княгини, мы бы
изрубили тебя на мелкие куски». Они выказали такую ярость, что не пощадили даже
святых икон, обыкновенно весьма ими почитаемых. Сорвали с них их украшения из
жемчуга и драгоценных камней и затем выбросили на площадь…
После этого грабежа чернь разделилась на несколько шаек. Одни
направились к Плещееву, другие – к [Петру] Тихоновичу, иные – к
государственному канцлеру, еще другие – к иным людям, которые считались
подозрительными, даже к писцам и вообще хоть сколько-нибудь бывшим в дружбе и
общении с ненавистными. Чернь разграбила их дворы, растащив и испортив все, что
попало ей под руки...
Государственный канцлер, думный дьяк, Назарий Иванович
Чистой1, который… забрал торговлю солью в собственные свои руки и так высоко
поднял налог на нее, за 3 дня до этого события… упал и полумертвый был унесен
домой. Вследствие этого падения он лежал в постели. Когда он, однако, узнал,
что народ разграбил дом Морозова и легко мог сообразить, что и его, как
выдающегося притеснителя, также посетят, он выбрался из кровати и полез на
чердак под банные веники… Он велел также, чтобы его мальчик-прислужник положил
поверх него несколько кусков копченого сала. Мальчик, однако, изменил своему
господину, выдал его, забрал с собой несколько сот дукатов и направился в
Нижний Новгород.
Рассвирепевший народ бросился в дом, вытащил Назария из-под
веников, потащил его за ноги вниз по лестнице во двор, исколотил его палками до
смерти, причем его голова была так разбита, что его больше нельзя было узнать.
Затем его кинули в навозную яму и набросали на него ящиков и сундуков…
А на другое утро рано… всем немецким офицерам под секретом
было сказано, чтобы они собрались и хорошо вооруженные сразу явились в Кремль.
Мятежная чернь все еще продолжала по временам подступать к Кремлю. Когда во
исполнение этого требования немцы собрались в большом количестве, то
приходилось удивляться, как охотно мятежники уступали им место любезно говоря:
«Вы, честные немцы, не делаете нам зла. Мы ваши друзья и вовеки не намерены
совершать что-либо злое». Перед тем они же раньше часто спорили с немцами и
вели себя недружелюбно с ними. Королевские ворота были отперты. Немцев
впустили, и они тотчас же для охраны Кремля разместились по разным постам и
встали на страже.
После этого его царское величество выслал своего двоюродного
брата великого и достохвального вельможу Никиту Ивановича Романова, которого
народ, ради доброй его славы, очень любил, он должен был попытаться смягчить
обозленные умы и восстановить спокойствие. С обнаженной головой он вышел к
народу, который отнесся к нему весьма почтительно и называл его отцом своим, и
трогательно изложил, как его царское величество горестно ощущает все эти
бедствия, тем более, что он ведь в предыдущий день обещал народу прилежно
рассмотреть все эти дела и дать им милостивейшее удовлетворение. Он сообщил,
что его царское величество вновь велит все эти слова повторить и обещает все
сделать для народа, и несомненно сдержит свое обещание. Поэтому они могли бы тем
временем успокоиться и хранить мир. На это народ ответил: «Они очень довольны
его царским величеством. Охотно готовы успокоиться, но не раньше, как его
царское величество, выдаст им виновников этого бедствия, а именно боярина
Бориса Ивановича Морозова, Леонтия Степановича Плещеева, Петра Тихоновича
Траханиотова, чтобы эти лица на глазах у народа понесли заслуженную кару».
Никита поблагодарил за ответ и за то, что они хранят верность его царскому
величеству, и высказался в том смысле, что можно согласиться с ними и должным
образом доложить о требовании ими этих трех лиц. Он поклялся перед ними, что
Морозова и Петра Тихоновича уже нет в Кремле, …что они бежали. Тогда они
просили, чтобы им в таком случае немедленно выдали Плещеева. Никита затем
попрощался с народом и поехал обратно в Кремль.
Из Кремля вскоре было получено известие, что его царское
величество постановил немедленно выдать Плещеева и согласился на казнь его на
глазах народа. Если же найдутся и остальные, то пусть и с ними будет поступлено
по справедливости. Приказано было доставить на место палача для казни. Народ,
не мешкая, поспешно привел к воротам палача с его слугами, и они тотчас же были
впущены. Тем временем народ, посовещавшись, решил, чтобы те из него, у кого
есть лошади, партиями ездили взад и вперед по дорогам вне города, дабы
разыскать и доставить в город беглецов. Палач, пробыв еле с четверть часа в
Кремле, вышел обратно, ведя Плещеева. Как только взбешенный народ его завидел,
он не в силах был обождать привода его на Лобное место, прочтения ему приговора
и имевшей уже за тем последовать казни. Напротив, на него набросились. И под
руками у палача Плещеев был дубинками забит до смерти… А голое тело протащили
по площади в грязи, приговаривая: «Так будет поступлено со всеми подобного рода
негодяями и ворами! Бог, да сохранит на многие лета во здравии его царское
величество!»…
Боярин Борис Иванович Морозов согласно со словами Никиты
искал спасения в бегстве. Но возчики и ямщики, которые загородили ему путь,
видели его и погнали его обратно. Он, однако, к большому своему счастью спасся
от них и по тайному ходу пробрался в Кремль так, что никто из преследователей
не заметил его. Чтобы, однако, народ видел, что его царское величество серьезно
желает захватить беглецов, царь послал князя Семена Пожарского с некоторыми
людьми разыскивать Петра Тихоновича. Они и настигли его у Троицкого монастыря в
12 милях от Москвы и 8 июля доставили назад в Москву, но не в Кремль, а на
Земский двор. Как только это сообщено было его царскому величеству, тотчас же было
велено палачу повести его на рыночную площадь. Ему отрубили топором голову. Это
обстоятельство вновь несколько успокоило разгоряченные умы. Все благодарили его
царское величество за доброе правосудие, желали ему долгой жизни и требовали,
чтобы с Морозовым было поступлено также.
Так как, однако, народ знал, что возчики видели Морозова на
улице, но что он от них бежал, то, не зная его убежища, никто не мог требовать
столь же немедленной его выдачи. Поэтому выражено было только пожелание, чтобы
их требование было удовлетворено, как только он найдется. Им и это было
обещано. После этого чернь несколько успокоилась, и все стало тихо.
Все эти события произошли до полудня. Вскоре после полудня на
Дмитровке, на Тверской и в разных иных местах возникли пожары. Свирепый народ
более ради воровства, чем ради спасения, поспешил сюда. Пожар был весьма
жестокого свойства… Вследствие этого весь город, в том числе и самый Кремль,
оказался в сильнейшей опасности…
Немного дней спустя, его царское величество велел стрельцов,
составлявших отряд его телохранителей, угостить водкой и медом. Точно также и
тесть великого князя Илья Данилович Милославский выказал любезность и доброту к
знатнейшим гражданам… Когда теперь увидели, что эта печальная непогода и буря в
общем улеглись и стали полагать, что все подготовлено для мирного улучшения
положения, его царское величество в день, когда происходит процессия велел
вызвать народ, чтобы он явился перед ним у помоста вне Кремля, при чем
присутствовал здесь и вельможа Никита Иванович Романов. Его царское величество
стал говорить речь. Он выразил сильное сожаление, что народ без его ведома
испытал такие бедствия со стороны безбожных – Плещеева и Тихоновича, ныне
получивших заслуженное воздаяние. Он сказал далее, что ныне на их места назначены
благочестивые люди, которые будут кротко и справедливо управлять народом и
соблюдать пользу и благосостояние народные, находясь под бдительным его, царя,
оком. Усиленный налог на соль, по его слову, должен также быть отменен. Царь
обещал также при первой возможности взять обратно выданные им милостивые
грамоты на монополии. Кроме того, он обещал расширить и увеличить их привилегии
и те льготы, которые у них были. Кроме того, он сказал, что во всем будет как
отец Отечества царской своей милостью благосклонен народу. После этого народ
низко наклонил перед ним свои головы и пожелал царю долгой жизни.
Затем царь продолжал. Что же касается личности Бориса
Ивановича Морозова, которого он также обещал им выдать, то он не желает его
вовсе обелять, но тем не может счесть его виновным во всем решительно. Он желал
бы верить, что народ, у которого он еще ни разу ничего особенного не просил,
исполнит эту первую его просьбу и простит Морозову на этот раз его проступки.
Сам он готов быть свидетелем, что Морозов ныне выкажет им только верность,
любовь и все доброе. Если же народу угодно, чтобы Морозов более не занимал
должности государственного советника, то он сложит ее с него, лишь бы ему не
пришлось выдавать головой того, кто как второй отец его воспитал и взрастил. Он
не мог бы перенести этого и надеется, что они не будут, как до сих пор,
требовать от него такого поступка. Когда слезы во свидетельство сильной любви к
Морозову показались в глазах его царского величества и как бы заключили его
речь, народ посовещался и начал затем весьма громко кричать: «Бог да сохранит
на многие лета во здравии его царское величество. Да будет то, чего требует бог
и его царское величество».
После этого его царское величество столь же сильно повеселел,
как он раньше печалился, когда народ требовал головы Морозова. Он поблагодарил
народ за это решение, увещевал его быть спокойным и послушным и сказал, что сам
он всегда будет верен тому, что он теперь обещал.
После этого его царское величество со своими провожатыми и с
лицами, шедшими в процессии, вновь мирно вернулся в Кремль. Некоторое время
спустя, его царское величество отправился в монастырь святой Троицы. И Морозов
поехал с ним, очень низко и униженно кланяясь народу по обе стороны лошади.
После этого кто бы не подавал прошения и просьбы его царскому величеству через
Морозова, никому не было отказа, если хоть что-нибудь могло быть сделано…
Такой опасности в то время подвергалось счастье как молодого
правителя, так и подданных его в виду того, что несправедливым и своекорыстным
чиновникам дана была воля. И вот, следовательно, каков при всем рабстве нрав
русских, когда их сильно притесняют…О мятеже, возникшем во Пскове
В 1649 году его царское величество отправил ее величеству
королеве шведской Христине видное посольство, во главе которого находился
окольничий Борис Иванович Пушкин. Между другими важными делами задачей
посольства было покончить с большим спором из-за подданных, бежавших через
границы по обе стороны, ликвидировав претензии и обязательства из-за этого
дела, по которому в течение 32 лет не было решения. По этому поводу состоялось
соглашение, что если кто перебежал в течение первых тридцати лет, многие из них
уже успели помереть, многие рассеялись повсюду, то о них с обеих сторон нельзя
заявлять никаких претензий. Что же касается перебежчиков последних двух лет, то
их следует выдать. Так как на русской стороне гораздо больше оказалось шведов,
чем русских на шведской стороне, то постановлено было, чтобы его царское
величество заплатил за это сумму 190 тысяч рублей… частью наличными деньгами,
частью рожью. Уплата должна была произойти следующей весной в 1650 году.
В назначенное время королевский шведский комиссар… прибыл для
этой цели в Москву и получил наличными деньгами… 150 тысяч рублей. Остальные 40
тысяч рублей следовало додать рожью. Для этой цели русскому купцу в Пскове
Федору Омельянову от его царского величества было поручено купить это
количество ржи.
Этот последний, как грубый своекорыстный человек,
распространил смысл данного ему поручения дальше, чем полагалось, и не позволил
никому из народа купить хотя бы четверик ржи за исключением разве того, что он
уступал им как бы из дружбы и по достаточно дорогой цене. При этом он указывал,
что все решительно для уплаты долга его царского величества должно быть послано
короне шведской. Это обстоятельство сделало для псковской общины имя шведов
ненавистным. Народ стал устраивать частые совещания в кабаках, обвиняя бывшего
посла Пушкина в измене за то, что он такую уйму денег… обещал короне шведской.
Некоторые хотели заподозрить и Морозова в этом деле, так как они еще не забыли
того, что два года тому назад из-за него произошло в Москве. Они предполагали,
что все это произошло без ведома его царского величества. Они сообщили обо всем
этом и жителям Великого Новгорода и стали подстрекать наиболее видных из них к
мятежу так, что у воеводы в этом городе было много хлопот с тем, чтобы удержать
таких людей от этого их злого умысла.
Они решили также не пропускать денег, когда их повезут из
страны. Они никак не хотели допустить, чтобы закупалась рожь для уплаты шведам
в виду того, что эта закупка вызвала бы у них вздорожание хлеба. Поэтому ими
были в качестве ходоков посланы в Москву три лица – купец, казак и стрелец. Они
должны были узнать, известно ли его царскому величеству о происходящем.
В то же время они, сообразно с решением своим, направились к
дому Омельянова, насильно ворвались к нему и так как сам он бежал, схватили его
жену и стали пытать, чтобы она сказала, где ее муж хранит деньги. Они все здесь
забрали и ограбили дом. И сам Омельянов без сомнения, если бы они его схватили,
не вышел бы живой из их рук.
Самого воеводу, который хотел показать по отношению к ним
свой авторитет и имеющуюся у него власть, они выгнали из города. Потом созвали
всех живших вокруг Пскова дворян… и заставили их под присягой действовать с
ними заодно.
Когда три почетных ходока псковских прибыли в Новгород, через
который им нужно было идти, воевода велел их заключить в ножные кандалы и в
таком виде прислал их великому князю. Бежавший Федор Омельянов равно как и воевода
принесли в Москву известия о случившемся. Вслед за тем пришел еще гонец с
сообщением, что они отняли у выдающегося шведского купца из Нарвы по имени
Левин Логин Нуммес несколько тысяч рейхсталеров, ругались над ним и совершали с
ним всякие выходы.
Вследствие этого его царское величество послал сюда знатного
господина и боярина для расследования дела и успокоения народа. Они, однако,
сначала не хотели впустить его, заперли городские ворота и избрали из своей
среды себе начальника. Наконец, они все же впустили воеводу и боярина. Но
воеводу немедленно посадили в тюрьму. А на боярина, который стал им говорить
суровые речи от имени его царского величества, напали и ужаснейшим образом
избили его. Когда он захотел спрятаться в близлежащий монастырь, они выбили
двери, вытащили его и так обошлись с ним, что долгое время можно было
сомневаться, останется ли он жив.
Чтобы, однако, тем временем не оказалось недостачи в уплате
долга, по которому было соглашение, означенные 40 тысяч рублей были выплачены
также деньгами, а не рожью. Шведского комиссара с деньгами под сильным конвоем
из стрельцов доставили через русскую границу на шведскую почву.
Против восставших псковичей его царское величество принял
строгие меры – назначил князя Ивана Никитича Хованского полководцем, дал ему
большое число конных детей боярских в помощь и отослал их. К ним присоединились
еще два полковника, стоявшие у Онеги, близ шведской границы, с 3 тысячами
пехотинцев. Все они должны были в тишине собраться в путь ко Пскову.
Когда псковичи увидели, что дело серьезно, они пали духом.
Сначала они пробовали сопротивляться, но затем сдались на милость его царского
величества, признали свою вину и просили снисхождения. Зачинщиков частью
казнили, частью сослали в Сибирь…
Вопросы и задания
1. Чем был обусловлен рост социальной напряженности в
середине XVII века?
2. Каковы причины, цели и характер восстаний в Москве и
Пскове? Можно ли эти восстания назвать успешными?
3. Найдите в источниках свидетельства царистских иллюзий
среди восставших. В чем еще была слабость восстаний?
4. Каким Вам представляется царь Алексей Михайлович как
правитель и как человек? Справедливо ли его считали «Тишайшим»?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 12:58 | Сообщение # 20 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| О Медном бунте в Москве 1662 г. (Котошихин Г.К. О России вцарствование Алексея Михайловича)
…Да в прошлых годах, как учинилась у московского царя с
польским Яном Казимиром королем недружба и война, а потом и с королевским
величеством свейским1: и за продолжением польской войны, и для пополнения
казны, и для поспешения ратным людям на жалованье, деланы деньги, рублевики
серебряные… Да в то ж время делали деньги полтинники медные с ефимок, и крестьяне,
увидев такие в одну пору худые деланные деньги, не стали в города возить сена и
дров и съестных запасов, и настала от тех денег на всякие товары дороговизна
великая. А служилым людям царское жалованье давалось полное, а они покупали
всякие запасы и харч и товары вдвое ценою, и от того у них в году жалованья не
доставало, и скудость началась большая. Хотя о тех деньгах был указ жестокий и
казни, чтоб для них товаров и запасов никаких ценою не повышали: однако на то
не смотрели. И видя царь, что в тех деньгах не появилось прибыли, а смута
началась большая, велел на Москве, и в Новгороде, и во Пскове… делать на дворах
своих деньги медные, алтынники, грошевики, копейки, против старых серебряных
копеек, и от тех денег меж крестьян так же была смута; и те прежние деньги, и
алтынники, и грошевики, велел царь принимать в казну и переделывать в мелкие
копейки. И деланы после того деньги медные ж мелкие, и ходили те мелкие деньги
многое время с серебряными наравне; и возлюбили те деньги всем государством, что
всякие люди их за товары принимали и выдавали. И в скором времени, на Москве и
в городах, объявились в тех медных деньгах многие воровские, и тех людей
хватали и пытали всячески, где они те деньги брали… И которые воры были люди
богатые, и они от своих бед откупались, давали на Москве посулы большие
боярину, царскому тестю, Илье Даниловичу Милославскому, да думному дворянину
Матюшкину, за которым была прежнего царя царицына родная сестра, да дьякам, а в
городах посулы ж воеводам и приказным людям; и они, для тех посулов, тем ворам
помогали и от бед избавляли… И на того боярина царь был долгое время гневен, а
думного человека отставили прочь от приказу, а казни им не учинили никакой… а
денежным ворам, учинили казни, отсекали руки и ноги и пальцы от рук и от ног, и
ссылали в ссылку в дальние города. И тех воров товарищи видя, что тому боярину
и думному человеку, за их воровство, не учинено ничего, умыслили написать на
того боярина и на иных трех воровские листы, чем бы их известь и учинить в
Москве смуту для грабежу домов, как и прежде сего бывало, будто те бояре
ссылаются листами с польским королем, хотя Московское государство погубить и
поддать польскому королю; и те воровские листы прибили, в ночи, на многих
местах по воротам и по стенам… И наутро всякого чину люди идучи в город, те
письма читали и взяли к себе; и придя на площадь к Лобному месту, у рядов,
стали те письма читать вслух всем людям. И собралось к тому месту всякого чину
людей множество, и умыслили идти в город к царю и просить тех бояр, чтоб им
царь выдал их головою на убиение; и узнали, что царя на Москве нет, и они
собравшись все вместе тысяч с пять пошли к царю в поход, а с Москвы в то время
бояре послали к царю с вестью, что на Москве учинилась смута и начали дома
грабить… И как те люди пришли, и били челом царю о сыске изменников, и просили
у него тех бояр на убиение: и царь их уговаривал тихим обычаем, чтоб они
возвратились и шли назад к Москве, а он, царь, кой час отслушает обедни, будет
к Москве, и в том деле учинит сыск и указ; и те люди говорили царю и держали
его за платье за пуговицы: «чему де верить?» и царь обещался им Богом и дал им
на своем слове руку, и один человек из тех людей с царем бил по рукам, и пошли
к Москве все, а царь им за то не велел чинить ничего… И послал царь к Москве
ближнего своего боярина, князя Ивана Андреевича Хованского, и велел на Москве
уговаривать, чтоб они смуты не чинили и домов ничьих не грабили; а которые
листы объявились писаны об измене на бояр и думных людей, приедет он царь сам
для сыску, того ж дни. И как Хованский, приехав, начал всем людям говорить, и
из тех людей многие отвечали: «что де ты, Хованский, человек добрый, и службы
его к царю против польского короля есть много, и им до него дела нет, но чтоб
им царь выдал головою изменников бояр, которых они просят»; и Хованский, говоря
с ними, поехал к царю. А на Москве в то время грабили дом одного гостя, Василия
Шорина, который собирал со всего Московского государства пятую деньгу; и сын
того гостя, лет в 15, испугавшись убийства, сбросив с себя доброе платье, вздел
крестьянское, и побежал с Москвы в телеге, и те воры, которые грабили дворы,
поймав его, повели в город и научили говорить, чтоб он сказывал, что отец его
побежал в Польшу вчерашнего дня, с боярскими листами; и… собралось их воров
больше 5 000 человек, и пошли из Москвы с тем Шориновым сыном к царю в поход. А
которые люди грабили отца его дом, послали бояре приказ стрельцов и велели их
сечь и ловить и водить с поличным в город, и наловили тех грабителей больше 200
человек; и от того унялся грабеж. А как те люди с Шориновым сыном из Москвы
вышли, и бояре Москву велели запереть по всем воротам кругом, чтоб никого не
пустили в город и из города, и послали к царю все приказы стрельцов и солдат
надворный полк, с 3 000 человек со всею службою. И как те злые люди, которые от
царя шли к Москве, встретились с теми людьми, которые шли к царю с Шориновым
сыном, собравшись вместе пошли к царю… Царь, видя их злой умысел, что пришли не
по добро и говорят невежливо, с грозами, и проведав, что стрельцы к нему на
помощь в село пришли, закричал и велел стольникам, и стряпчим, и дворянам, и
жильцам, и стрельцам, и людям боярским, которые при нем были, тех людей бить и
рубить до смерти и живых ловить. И как их начали бить и сечь и ловить, а им
было противиться не уметь, потому что в руках у них не было ничего, ни у кого,
начали бегать и топиться в Москву реку, и потопилось их в реке больше 100
человек, а пересечено и переловлено больше 7 000 человек, а иные разбежались. И
того ж дни около того села повесили со 150 человек, а остальным всем был указ,
пытали и жгли, и по сыску за вину отсекали руки и ноги, и у рук и у ног пальцы,
а иных бив кнутьем, и клали на лице на правой стороне признаки, разжегши железо
докрасна, а поставлено на том железе «буки», то есть бунтовщик, чтоб был до
веку узнаваем; и чиня им наказания, разослали всех в города, в Казань, и в
Астрахань, и на Терки, и в Сибирь, на вечное житье, и после их по сказкам их,
где кто жил и чей кто ни был, и жен их и детей так же за ними разослали; а иным
пущим ворам того ж дни, в ночи, учинен указ, завязав руки назад, усадив в
большие суда, потопили в Москве реке. А которые люди пришли в то село для
челобитья дел своих до того смутного времени, и люди их знали, и челобитные их
сыскались: и таких уволили… И на другой день приехал царь к Москве и тех воров,
которые грабили дома, велел повесить по всей Москве у ворот человек по 5 и по
4… A гости и добрые торговые люди к тем ворам не пристал ни один человек… и от
царя им было похваление…
И увидел царь, что в деньгах началось воровство великое и
много кровопролития учинилось, а те медные деньги год от году подешевели,
сперва ходили рубль против рубля, а потом начали ходить по 2 и по 3, и по 4, и
по 5, и по 6, и по 7, по 10, и по 15, и по 17 рублей медных денег за серебрянный
рубль, а с торговых людей и с крестьян лесятую и пятую деньгу взимали в кассу
серебрянными деньгами, а ратным людям давали жалованье медными деньгами, против
того как прежде сего выдавалось серебряными, и в государстве серебряными
деньгами начала быть скудость, а на медные было все дорого и многие помирали с
голоду: и умыслил царь, чтоб еще чего меж людьми о деньгах не учинилось, велел
те медные деньги отставить и не торговать, и приносить те медные деньги в свою
царскую казну, на Москве и в городах, и за рубль медных денег положено было
платить серебряными по 10 денег. А кто медных денег не похочет давать в царскую
казну, и тем деньги велено сливать и переделывать в котлы и во что кто хочет; а
кто начнет те медные деньги держать деньгами и им учинен был заказ под смертною
казнью, потому чтоб тех денег не посеребривали и не белили и с серебряными
деньгами не мешали…
Вопросы и задания
1. Представители каких слоев населения участвовали в
волнениях 1662 года? Каковы причины этих волнений?
2. На основании источника сделайте вывод о характере
восстания в Москве 1662 года? Можно ли это восстание назвать успешным?
3. Дайте характеристику царю Алексею Михайловичу как
правителю и как человеку?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 12:58 | Сообщение # 21 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Павел Алепский о ново Введениях патриарха Никона
…Московский патриарх2 созвал собор (1655) вследствие
указаний, которые сделал ему наш учитель (т.е. патриарх Макарий), и совета,
который он им дал относительно нововведений и разных погрешностей в делах веры:
во-первых, относительно того, что они не служат, как мы, на антиминсе с
изображениями и надписями, освященными мощами святых, а на куске белого
полотна; во-вторых, что они, принося священную жертву, вынимают не девять чинов
(частиц), а только четыре; в-третьих, что они делают в некоторых словах ошибки
в «Верую во единого Бога»; в-четвертых, прикладываются к иконам только раз или
два в году; в-пятых, не принимают антидора; в-шестых, касательно их крестного
знамения при ином расположении пальцев; в-седьмых, относительно крещения ляхов,
ибо они крестят их теперь вторым крещением, и относительно разных дел и
обрядов, о коих мы уже говорили и будем говорить. Патриарх Никон послушался
слов нашего владыки патриарха и перевел служебник литургии с греческого языка
на русский, изложил в нем обряды и проскомидию в ясных выражениях, доступных
пониманию детей, согласно подлинной греческой обрядности. Он напечатал этот
служебник в нескольких тысячах [экземпляров] и роздал их по церквам всей
страны; напечатал также более пятнадцати тысяч антиминсов с письменами и
изображениями, освятил мощами святых и также роздал их по всей стране. Исправил
многие ошибки, по царскому утверждению и повелению, на основании свидетельств
закона и пророков. Заключили рассуждения на соборе, постановив, согласно мнению
нашего учителя, что крещение ляхов недозволительно как, повелевается в
Евхологии и Законе (Номоканон1), ибо ляхи веруют в св. Троицу, крещены и не так
далеко от нас как прочие еретики и лютеране, как-то: шведы, англичане венгры и
иные французские народы, кои не постятся, не поклоняются ни иконам, ни кресту и
т.п. Патриарх Никон, так как он любит греков, выразил согласие [на исправление]
и сказал, обращаясь к архиереям и прочим присутствующим архимандритам и
священникам: «Я русский, сын русского, но мои убеждения и моя вера греческая».
Некоторые из архиереев ответили повиновением, говоря: «свет веры во Христа и
все обряды религии и ея таинства воссияли нам из стран востока»; а некоторые из
них – ибо во всяком народе непременно есть люди грубого нрава и тупого ума –
внутренне возроптали, говоря про себя: «мы не переменим своих книг и обрядов,
кои мы приняли издревле». Однако они не смеют говорить открыто, ибо гнев
патриарха неукротим: [доказательство] как он поступил с епископом коломенским,
ссылая его.
Вопросы и задания
1. Прочтите рассказ Павла Алепского о нововведениях Никона.
Каковы суть, методы и цели церковной реформы 1653–1656 годов.
2. Сделайте выводы о том, насколько радикальной являлась эта
реформа, в какой степени она касалась догматической стороны религии. Каким
образом эти преобразования могли вызвать церковный раскол?
3. Как реформа отразила сдвиги, произошедшие ко второй
половине XVII века в общественном сознании, в духовной сфере?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 12:59 | Сообщение # 22 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Житие Аввакума (извлечения)
Аввакум1 протопоп понужден был житие свое написать иноком
Епифанием, – понеже отец ему духовный инок, – да не забвению предано будет дело
божие; и сего ради понужден был отцом духовным на славу Христу, богу нашему.
Аминь…
…потеряли новолюбцы существо божие испадением от «истинного»
господа, святого и животворящего духа2. По Дионисию3: коли уж от истины
отказались, тут и сущего отверглись1… Лучше бы им в Символе веры не упоминать
«господа», виновного имени, а нежели «истинного» отсекать, в нем же существо
божие содержится. Мы же, правоверные, оба имени исповедуем и в духа святого,
господа истинного и животворящего, света нашего, веруем, с Отцом и с Сыном
поклоняемого, за него же страдаем и умираем…
Утешает нас Дионисий Ареопагит, в книге… так пишет: «Тот
воистину настоящий христианин, кто правдою пришел к познанию Христа и этим
богопознание приобрел, преодолел себя и существует вне мирских обычаев и
соблазнов, хранит себя в разумном воздержании, не только до самой смерти бедствует,
но и постоянно умирает неведением, разумом же живя; такие люди и есть настоящие
христиане».
Сей Дионисий научен вере Христовой от Павла апостола…
Дионисий, пишет о небесных силах… возвещая, как хвалу приносят богу, разделяя
девять чинов на три троицы. Престолы, херувимы и серафимы освящение от бога
приемлют и так восклицают: «Благословенна слава от места господня!» И чрез их
преходит освящение на вторую троицу, еже есть господства, начала, власти. Сия
троица, славословя бога, восклицают: «Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя!» По
Алфавиту2: «аль» – отцу, «иль» – сыну, «уйя» – духу святому. Григорий Нисский3
толкует: «Аллилуя – хвала богу». А Василий Великий4 пишет: «Аллилуйя» –
ангельская речь, человеческим языком – «Слава тебе, боже!». До Василия пели в
церкви ангельские речи: «Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя!» Когда же был Василий,
повелел петь две ангельские речи, а третью – человеческую, так: «Аллилуйя,
аллилуйя, слава тебе боже!» У святых согласно, у Дионисия и у Василия: трижды
воспевающе, с ангелами славим бога, а не четырежды, по римской ереси: мерзко
богу четверичное воспевание такое: «Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя! Слава тебе,
боже!» Да будет проклят такое поющий! …Велика во аллилуйи хвала богу, а от
зломудроствующих – досада великая: по-римски святую троицу в четверицу
восхваляют, духу от сына исхождение являют1. Зло и проклято такое толкование
богом и святыми! …Так я, протопоп Аввакум, верую, так исповедаю, с сим живу и
умираю…
…Как привезли меня из монастыря Пафнутьева в Москву и
поставили на подворье и, волоча… в Чудов, поставили перед вселенскими
патриархами, – и наши все тут же, что лисы сидели2. О Писании с патриархами
говорил много: бог отверз грешные мои уста и посрамил их Христос! Последнее
слово ко мне обратили: «Что, де, ты упрям? Вся, де, наша палестина3 – и сербы,
и албанцы, и волохи, и римляне, и ляхи – все, де, тремя перстами крестятся,
один, де, ты стоишь во своем упорстве и крестишься пятью перстами! Так, де, не
подобает!». И я им о Христе отвечал так: «Вселенские учителя! Рим давно упал и
лежит… и ляхи с ним же погибли… А и у вас православие пестро стало от насилия
турецкого Магмета, да и равняться на вас нельзя: немощны стали. И впредь
приезжайте к нам учиться: у нас, божиею благодатью, самодержство4. До
Никона-отступника в нашей России у благочестивых князей и царей все было
православие чисто и непорочно, и церковь не мятежна. Никон-волк с дьяволом
установили тремя перстами креститься, а первые наши пастыри, как сами пятью
перстами крестились, так же пятью перстами и благословляли по преданию святых
отцов наших: Мелетия Антиохийского и Феодорита блаженного, епископа
киринейского, Петра Дамаскина и Максима Грека1. Еще же и московский поместный
собор, бывший при царе Иване, так же слагая персты, креститься и благословлять
повелевает, как прежние святые отцы, Мелетий и прочие учили2. Тогда при царе
Иване были на соборе знаменоносцы Гурий и Варсонофий, казанские чудотворцы, и
Филипп, соловецкий игумен3, – от святых русских». И патриархи задумались. А
наши, что волчонки, вскочили, завыли… говоря: «Глупцы, де, были и не смыслили
наши русские святые! Не ученые, де, люди были, зачем им верить? Они, де,
грамоту не знали!»… Из Прянишниковского списка4 «Жития» Аввакума (фрагмент)
И нынешнего, 174-го (1666) года, в великий мясоед, взял меня
пристав с Мезени к Москве5 одного, и… отдал Павлу, Крутицкому митрополиту1. Он
же меня у себя на дворе, принуждал к своей ложной вере, томил… пять дней… Я же
смеюсь их безумию: оставили бога и возлюбили дьявола, поют в церквях бесовские
песни, не стало у них, что у римлян, ни поста, ни поклонов, ни крестного
знамени, и правую веру нашу христианскую погубив, возлюбили латинскую веру. И
туда присылка была, – то же да то же говорят: «Долго ли тебе нас мучить?
Соединись с нами!» Я открещиваюсь, что от бесов, а они в глаза пуще лезут!
Сказку им тут написал с большой укоризною и бранью и послал с Козьмою, дьяконом
ярославским и с подьячим патриаршего двора…
Вопросы и задания
1. В чем обвиняет Аввакум Никона и его последователей?
2. Как аргументирует лидер старообрядцев свою позицию в споре
со сторонниками церковных нововведений?
3. В чем Вы видите суть церковного раскола?
4. Сравните двух идейных противников – Никона и Аввакума (их
мировоззрение, человеческие качества, поступки).
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 13:00 | Сообщение # 23 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| «Прелестные грамоты» Степана Разина
№ 1. От великого войска, от Степана Тимофеевича2. Буде вам
ведома, казанским посадцким бусурманом и абызом начальным, которые мечеть
держат, бусурмнаским веродержцам, и которые над бедными сиротами и над вдовами
милосердствуют, – Икшею мунле3 да Мамаю мунле да Ханышу мурзе да Москову мурзе
и всем абызом и всем слободцким и уездным бусурманом от Степана Тимофеевича в
сем свете и в будующем челобитье. А после челобитья, буде про нас спросите, мы
здоровы, и вам бы здравствовать. Слово наше то – для бога и пророка и для
государя и для войска, быть вам заодно; а буде заодно не будете, и вам бы не
пенять после. Бог тому свидетель – ничево вам худова не будет, и мы за вас радеем.
Да вам бы было ведомо: я, Асан Айбулатов сын4, – при Степане
Тимофеевиче, и вам бы нам в том поверить, я, Асан, в том наговариваю, и буде
мне поверите, и вам худобы не будет. Да у всех вас прошаю – за нас богу
помолитесь, а от нас вам челобитье.
К сей грамоте печать свою приложил.
№ 2. Грамота от Степана Тимофеевича от Разина1. Пишет вам
Степан Тимофеевич всей черни. Хто хочет богу да государю послужить, да и
великому войску, да и Степану Тимофеевичю, и я выслал казаков, и вам бы
за[о]дно измен[н]иков вывадить и мирских кравапивцев вывадить.
И... мои казаки како промысь2 станут чинить, и ва[м] бы…
итить к ним в совет, и кабальныя и апальныя шли бы в по[л]к к моим казакам.
№ 3. От донских и от яицких атаманов молотцов, от Стефана
Тимофеевича и ото всего великого войска Донского и Яицкого паметь Цывильского
уезда розных сел и деревень черней руским людем и татаром, и чювашем и мордве3.
Стоять бы вам, руские люди и татаровя и чюваша, за дом пресвятые богородицы и
за всех святых и за великого князя Алексея Михаиловича… и за благородных
царевичей, и за веру православных християн. А как ис Цывильска к вам, к черне,
руские люди и татарови и чюваша и мордва, высыльщики в Цывильской уезд по селом
и по деревням будут и станут загонять в осад стоять в Цывильску, и вам бы,
черне, в осад в цывильск не ходить, потому что над вами учинет обманом, всех в
осаде вас прерубет. А тех бы вам цивильских высильщиков вам ловить и привозить
в войско в Синбирск. А которые цывиленя дворяня и дети боярские, и мурзы и
татаровя, похотев заодно тоже стоять за дом пресвятые богородицы и за всех
святых и за великого государя и за благоверных царевичев, и за веру
православных крестиян, и вам бы, чернь, тех дворян и детей боярских и мурз и
татар ничем не тронуть и домов их не разореть. А с войсковой памяти вам, чернь,
списывать отдавать списки по селам церковным причетником дьячком слово в слово.
И списывая, отдавать их по розным волостем и по селам и по деревням сотцким и
старостам и десцким, чтоб они, уездные люди, все в сию высковою паметь знали. К
сей памяти высковую печать атаман Степан Тимофеевич приложил.
А с сею высковою памятью послан наш высковой казак Ахпердя
мурза Килдибяков, и вам бы, чернь, ево во всем слушать и спору не держать. А
буде ево слушать ни в чем не станете, и вам бы на себя не пенять.
№ 4. Великого войска Донского и Еицкого4, и Запорожского
атаманов от Михаила Харитоновича, да от Максима Дмитревича, да от Михаила
Китпевича, да от Семена Нефедьева, да от Артемья Чиркова, да от Василья Шилова,
да от Кирилы Лаврентьева, да от Тимовея Тровимович в Челнавской атаманом
молотцом и всему великому войску5.
Послали мы к вам козаков лысогорских Сидара Леденева да
Гаврилу Болдырева для собранья и совету великого войска. А мы ныне в Танбове
ноября в 9 день в скопе, у нас войскова силе 42 000, а пушак у нас 20, а зелья
у нас полпятаста и больши пуд1. И кой час к вам ся память придет, и вам бы
пожаловать атаманы и молотцы, собрався, ехоть к нам на помочь с пушками и з
зельем без всякого мотчанья2 днем и ночью наспех. А писал к нам из Орзамасу
донской атаман, что наши козаки князь Юрья Долгаруково побили со всем его
войским, а у него была пушак 120, а зелья 1500.
А пожаловать бы вам породеть за дом пресвятые богородицы и за
великого государя, и за батюшку за Степана Тимофеевича, и за всю православную
христианскую веру…
А будет вы к нам не пойдетя собраньем на совет, и вам быть от
великого войска в казни, и женам вашим и детем быть порубленым и домы ваши
будут розарены, и животы ваши взяты будут на войска.
Вопросы и задания
1. На основе прочитанных документов проанализируйте
социальный и национальный состав восстания под руководством Степана Разина,
укажите цели и задачи восставших.
2. Найдите в источниках свидетельства царистских иллюзий
среди восставших. В чем еще была слабость восстания?
3. Сравните разинское восстание и движение под руководством
И. Болотникова (цели, масштабы, движущие силы)3.
4. Как можно определить характер разинского движения:
крестьянская война, казачий бунт, разбойничество или что-либо другое? На основе
каких критериев Вы делаете свои выводы?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 13:01 | Сообщение # 24 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Борьба дворцовых группировок и восстание стрельцов 1682 г.
Летописец 1624–1691 гг. о восстании стрельцов 15–17 мая 1682
г. в Москве
X
...В то время… возмутишася людие, стрелцы и салдаты,
дияволским наветом колеблющеся, яко волны морския возшумеша и устремишася яко
зверие дикии, послаша пред собою прелестных вестников и волю дияволю творящих
мятежников. Они же возмутиша в народе, бегающе, кричаше, испущающе гласы
дияволским наваждением прелестныя во всем народе, иже на Красной площади. И
везде от стрелецких полков посланныя навадницы и смутницы на прелесть людем
разсеющеся всюду, иде же народу много хождаше, бегущи мимо людий, глаголаше: «Ох!
И горе и увы нам всем! Что содеяся ныне во царстве, яко великого государя
нашего царевича Иоанна Алексеевича в. Р.1 Кириловы дети Нарышкина Иоанн да
Афанасий убили до смерти!» А во иных местех иныя глаголаше, яко благоверная
царица и великая княгиня Марфа Матфеевна, супруга блаженныя памяти царя Феодора
Алексеевича в. Р., из своих царских полат убежав на крылцо, слезно плачющеся, с
воплем говорила караул[ьн]ым стрелцом, яко Нарышкины, Иоанн з братом, ее,
государыню, били и косу оторвали, а государя царевича и великого князя Иоанна
Алексеевича в. Р. хотели задушити подушками, а царевну Софию Алексеевну по
ланитам били и за власы драли; и в царьское одеяние он, Иоанн, одевался и на
месте царском садился. И сия плевелныя смутныя и расколныя глаголы донесоша и
до самых полков стрелецких к съезжим их избам, они же наготове ждуще сего вси.
И услышавше сия плевелныя, неистовыя и расколныя, смутныя глаголы от тех
прелестных мятежников, их же сами на сие избраша сотворити мятеж, бысть же сие
уже в 10 час дни, вси полки возмутишася, ис полка в полк вести подавши сьезжих
изб вестовыми пищальми и удариша в сполошныя борабаны, и у приходских своих
церквей в колокала бияху по-набатному. И в той час в народе бысть ужас и трепет
и страх велий, и сотворися в людех шум и мятеж. И услышавше караулныя стрелцы,
иже в Кремле, начаша такожде бити в набаты, еще стрелцом и не пришедшим в
Кремль, весь народ восколебася, кииждо побеже во свояси, и из рядов торговыя
люди и лавочныя сиделцы из лавок вышли и все ряды заперли; и страха ради и
ужаса не ведят, камо бежати, всех страх и ужас объя. Стрелцы же всех полков
приидоша большим собранием, бегущи ко Кремлю граду скоро со всех стран ратным
строем вооруженны, со знамены и барабаны, и копии, и протазаны, с алебарды, с
мушкеты и самопалы, и бердыши, и внидоша во град царский всеми враты: Спаскими,
Николаевскими, Троицкими, Предтечинскими, и сташа круг царева двора со всех
стран, отыкався копии и бердыши, яко к неприятел-скому граду приступати
хотящим. Тогда же случившимся в царских полатах боляром всем и вельможам
седящих о делех царских, токмо наченших разъезжатися. Еще иным идущим стрелцом,
срете их против соборныя церкви на площади у патриарша двора боярин князь Иоанн
Андреевич Хованской и вопроси их: чего ради таким великим собранием и шумом
пришли? Они же вси рекоша ему, гласы вопиюще и грозяще: да объявят им государя
царевича Иоанна Алексеевича в. Р.; «слышахом всеми полки, яко царевич, великий
государь наш, не жив есть, убиен». Слышав же сия, боярин со скоростию побеже
вверх ко государем. В то же время сниде к ним от великих государей с Красного
крылца к площади боярин Петр Михайлович Салтыков и вопроси их: чего ради приход
их? Они же реша ему: да объявят им государя царевича. И той такожде пойде
вверх. И потом сниде к ним великий господин святейший Иоаким, патриарх
Московский и всея Росии; видя их смущающихся, нача учити и плакатися пред ними,
дабы во царстве пагубы не сотворили и от мятежу престали. Они же и в дело его
не поставиша, вси возопиша, яко: «Ты не речеши нам, ничто же и не слушаем тя,
поне же ты лжеши!». Он же отъиде от них1... И стрелцы, видя их, великих
государей, с плачем от радости великой поклонишася до земли и знамена и копия
поклонили... И они, постояв не на мног час, с полчаса, учали говорить и бити
челом, стали просити воров и изменников – бояр и думных людей, называя их
ворами и изменниками, и стали у копей отрубати концы, чтобы им в государевых
хоромах недолги были древка копейные, чем бояр колоть. Не убояшася окаяннии
страха божия, крестное целование, преступиша и ни во что вмениша, царского
увещания не послушаве, от мятежу не отсташа, абие вси возмутишася, велели
ударить в борабаны всполох и на среднем Красном крылце отвориша решотку, и
взыдоша с копиями на Красное крылцо из бердыши. И, видя их такое суровство и неистовство,
и немилосердую жесточь, благоверная государыня царица и великие государи, и вси
бояре упование возложше на вседержителя бога и на пречистую богоматерь
пресвятую богородицу, знаменавшися вси крестным знамением, глаголюще: «Воля
божия да будет!» И поидоша государи с крылца Красного за преграду во свои
царския полаты, за ними же и стрелцы вскочивше за преграду ив первых ис-пред
государей похвативше, яко волки овна, боярина Артемона Сергеевича Матвеева,
держащего под руку благочестиваго ц. и в. к.2 Петра Алексеевича в. Р., и,
ухватя, влекуще за власы, торгающе и биюще, изведши из преграды на крылцо
Красное, бросиша через ограду на площадь стрелцом же на копия. Потом поимше
думного дияка Ларионова сына Иванова столника Василия, такожде на копия спустиша
на то же место, иде же Артемона1...
...На площади же над мертвыми телесы, кто ни прииде, ругашеся
и не умилися никто, яко зверие дивии, зле терзающе телеса их пред народом, на
копия вонзиша, подымаху овии главу, инии же руце и нозе отсеченныя кажуще народу,
рекуще сице: «Любо ли?» Народи же предстоящий шапками махающе к ним, ответ
дающе, яко любо. Избраннии же людие, ту предстоящий, не смеяху того, еже не
глаголати, молча хотя стояти, и тии страха ради вси рекуще с великим шумом:
«Любо!» Аще ли кто и тихим гласом проглаголет, – тех обзираху, яко пси, претяще
им на том же позорищи бытии…
Во утрий же день мая 16-го числа сотворше приход в царский
дом такожде, яко и прежде со оружиями, ис полат царских извлекше думного дияка
Аверкия Кирилова сына Стефанова ко убиенным тамо же на площадь, бердыши секущи
и копии колющи, смерти предаша. Ту же и дохтурова Данилова сына Иоанна да
лекаря Иоанна Иоаннова и иных многих простых людей всяких чинов, боярских и
гулящих, емлющих чужая граблением, имая, приведши на ту же площадь, положиша
мертвых. Свою же братию стрелцов за такия же дела биша палицами доволно, а не
смертно, и на сьезжих избах затворяху в темницы... Иныя же впрягше обычныя
устроенныя кони в колесницы пушечныя, зарядив пушки и сами вооружшеся, яко на
приступ ко граду; тако поидоша и ко двору боярина Кирила Полуехтовича Нарышкина
и детей его Иоанна и Афанасия искаше и не обретоша, имение же их все
разграбиша, вынесши из кладовых полат, посреди двора покладши, аки радетелно
хотяху стрещи... И яко волны морския шатахуся людие и, шедше, начаша бити челом
великим государем с великим невежествием, просиша бояр Кирила Полуехтовича и
сына его Иоанна Кириловича Нарышкиных; аще ли им не отдадутся и от них,
государей, с верху им сведени не будут, тогда, реша, побиени будут вси бояре. И
великие государи со всем своим царским домом просиша у них уреченного дне,
среды мая 17-го числа...2
...Дню же пришедшу к вечеру3 и в царском дворе во граде
Кремле и за градом стрелцы поставиша караулы, яко же и в первый день, очередныя
полки со все[м] оружием, прочия же полки разыдошася в слободы свои ко сьезжим
избам. Яко шумящия морския волны начаша помалу в тишину претворятися, тако бо и
творящия злодеяния начаша прекращатися, и мирский мятеж преста; сотвориша
совет, друг друга завещающи, яко потом во царский град со оружии не приходити,
и поидоша вси из града стройными полками, показующи к народу свое удальство,
яко с победы идуще, со смирением возложивше самопалы, копия же и бердыши на
рамех своих, несоша вниз остриями; и разыдошася во свояси и сташа на прежних
своих стражах у съезжих изб, вооружишеся всякого ради своего опасения. Вопросы
и задания
1. Проанализируйте источник и выделите повод к восстанию, его
движущие силы и требования восставших. Каковы, на Ваш взгляд, причины восстания?
2. Выявите связь между стрелецким восстанием и борьбой
дворцовых группировок за власть. Что Вам известно о последствиях восстания
15–17 мая 1682 г. в Москве?
3. Сравните городские восстания середины и конца XVII в.
Выявите черты сходства и различия1.
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 13:02 | Сообщение # 25 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Соборное Уложение 1649 года
В год 7156 (1648) в 16 день июля, государь, царь и великий
князь Алексей Михайлович, Всея Руси самодержец… советовал[ся] с… Иосифом,
патриархом Московским и Всея Руси, и… со всем Освященным Собором и говорил со
своими государевыми боярами, и с окольничими, и с думными людьми [о том], чтобы
статьи, которые написаны в правилах святых апостолов, и святых отцов, и в
градских законах греческих царей и [которые] пристойны к государственным и к
земским делам, выписать, и чтобы прежних великих государей… российских указы и
боярские приговоры на всякие государственные и на земские дела собрать и те
государские указы и боярские приговоры со старыми Судебниками справить. А на
которые статьи в прошлых годах прежних государей в Судебниках указа не положено
и боярских приговоров на те статьи не было, те бы статьи по тому же написать и
изложить по его государеву указу общим советом, чтобы Московского государства
всяких чинов людям, от большого и до меньшего чина, суд и расправа были во всяких
делах всем ровны. И указал государь, царь и великий князь Алексей Михайлович… в
доклад написать боярам князю Никите Ивановичу Одоевскому и князю Семену
Васильевичу Прозоровскому, да окольничему князю Федору Федоровичу Волконскому,
да дьякам Гавриле Леонтьеву и Федору Грибоедову.
А для того своего государева и земского великого царственного
дела указал государь… и бояре приговорили выбрать из стольников, и из стряпчих,
и из дворян московских, и из жильцов из чина по два человека, а также от дворян
и детей боярских всех городов взять из больших городов… по два человека, а из
меньших городов по человеку, а из гостей трех человек, а из гостиных и из
суконных сотен по два человека, а из черных сотен и из слобод, и из городов с
посадов по человеку добрых и смышленых людей, чтобы его государево… и земское
дело с теми со всеми выборными людьми утвердить и… те все великие дела по
нынешнему его государеву указу и Соборному Уложению впредь были ни чем
нерушимы.
И по государеву… указу бояре князь Никита Иванович Одоевский
с товарищами… статьи написав… к государю приносили.
И в нынешнем в 157-м (1648) году1, октября третьего числа,
государь… Алексей Михайлович с… патриархом… а также и со своими боярами, и с
окольничими, и с думными людьми того собрания слушал, и выборным людям… чтено,
чтобы то все Уложенье впредь было прочно и неподвижно. И указал государь то все
Уложение написать на список и закрепить тот список… патриарху Московскому и
Всея Руси, и… всему Освященному Собору, и своим государевым боярам, и окольничим,
и думным людям, и выборным дворянам и детям боярским, и гостям, и торговым и
посадским людям Московского государства и всех городов Российского царства. А
закрепив то Уложение руками, указал государь списать в книгу и закрепить ту
книгу дьякам Гавриле Леонтьеву да Федору Грибоедову, а с той книги… напечатать
многие книги и всякие дела делать по тому Уложению.
Глава I. О богохульниках и о церковных мятежниках1
1. Если кто [из] иноверцев, какой [бы то] ни было веры, или
русский человек возложит хулу на господа бога и спаса нашего Иисуса Христа, или
на родившую его пречистую владычицу нашу богородицу и приснодеву Марию, или на
честный крест, или на святых его угодников, то про то сыскивать всякими сысками
накрепко. Да если сыщется про то допряма, то того богохульника, обличив,
казнить, сжечь…
8. А в церкви во время церковного пения государю… и…
патриарху… и митрополитам, и архиепископам, и епископам никому ни о каких своих
делах не бить челом… понеже церковь божья устроена [чтобы] приходить на
молитву.
9. А если кто, забыв страх божий и презрев царское повеление,
начнет ему государю, или патриарху, или иным властям в церкви божьей во время
церковного пения о каких-либо своих делах бить челом, того челобитчика за то
кинуть в тюрьму, на сколько государь укажет.
Глава II. О государской чести и как его государское здоровье
оберегать
1. Если кто… начнет мыслить на государское здоровье злое
дело, и про то его злое умышленье кто известит, и по тому извету про то его
злое умышленье сыщется допряма2… то такого [человека] по сыску казнить смертью.
2. Также если кто при державе царского величества захочет
Московским государством завладеть и государем быть и для того… начнет рать
собирать, или кто с недругами царского величества начнет дружиться, и советными
грамотами [с ними] ссылаться, и помощь им всячески чинить, чтобы тем
государевым недругам, по его ссылке, Московским государством завладеть, или
какое дурно учинить, и про то на него кто известит, и по тому извету сыщется
про ту его измену допряма, то такого изменника… казнить смертью…
5. А поместья и вотчины и животы1 изменничьи взять на
государя2.
6. А если жены и дети таких изменников про ту их измену
ведали, то и их по тому же казнить смертью.
7. А если которая жена про измену мужа своего или дети про
измену же отца своего не ведали, и сыщется про то допряма… то их за то не
казнить и никакого наказания им не чинить, а на прожиток [дать] из вотчин и из
поместий им, что государь пожалует…
13. А если про [злой умысел на] государское здоровье или
какое изменное дело начнут извещать чьи-то люди на тех, у кого они служат, или
крестьяне [на тех], за кем они живут в крестьянах, а в том деле ни чем их не
уличат, то тому их извету не верить. И учинив им жестокое наказание, бив кнутом
нещадно, отдать тем, чьи они люди и крестьяне. А опричь тех великих дел ни в
каких делах таким изветчикам не верить…
15. А если кто изменника… убьет или, поймав, приведет к
государю… то тому, кто его приведет или убьет, дать государево жалованье из его
[изменника] животов, что государь укажет…
17. А если кто на кого доводил государево великое дело или
измену, а не довел, и сыщется про то допряма, что он такое дело затеял на кого
напрасно, то тому изветчику то же учинить, чего бы довелся тот, на кого он
доводил…
19. А если кто, сведав или услышав… [про] скоп и заговор на
царское величество или иной какой злой умысел, государю и его государевым
боярам, и… воеводам, и приказным людям про то не известит, а государю про то
будет ведомо, что он про такое дело ведал, а не известил, и сыщется про то
допряма, то его за то казнить смертью без всякой пощады.
20. Также самовольством, скопом и заговором к царскому
величеству, и на его государевых бояр, и окольничих, и на думных, и на ближних
людей, и… на воевод, и на приказных людей, ни на кого никому не приходить, и никого
не грабить, и не побивать…3
Глава III. О государевом дворе, чтобы на государевом дворе ни
от кого никакого бесчинства и брани не было
1. Если кто при царском величестве, в его государевом дворе и
в его государских палатах… кого обесчестит словом, а тот, кого он обесчестит,
начнет на него государю бить челом об управе, и сыщется про то допряма… то по
сыску за честь государева двора того, кто на государевом дворе кого обесчестит,
посадить в тюрьму на две недели, чтобы, на то смотря, иным неповадно было
впредь так делать. А кого он обесчестит, то тому указать на нем бесчестье…
8. А кому случиться стоять в государевых в дворцовых селах,
то тем в государевых прудах и в озерах рыбы на себя не ловить. А если кто без
государева повеления в дворцовых селах начнет в государевых прудах и в озерах
рыбу ловить, то с того [человека] взять на государя пеню или ему наказание
учинить, что государь укажет.
9. А если кто во дворе царского величества украдет что-нибудь
впервые, и сыщется про то допряма, то того бить кнутом. А если того же татя с
краденым в государевом дворе поймают в другой раз, то того бить кнутом же да
кинуть на полгода в тюрьму. А если тот же тать пойман будет с краденым в
государевом дворе в третий раз, то ему за то отсечь руку, чтобы, на то смотря, иным
неповадно было… в государевом дворе красть.
Глава IV. О подписчиках, и которые печати подделывают
1. Если кто грамоту от государя напишет сам себе воровски,
или в подлинной государевой грамоте и в иных в каких приказных письмах что-либо
переправит своим вымыслом, мимо государева указа и боярского приговора, или
думных и приказных людей и подьяческих руки подпишет1, или сделает у себя
печать такую [же], как государева печать, то такого за такие вины по сыску
казнить смертью.
2. А если кто воровством же начнет отымать государевы печати
от государевых грамот или от иных каких приказных писем и те государевы печати
начнет к иным каким воровским письмам прикладывать… то того казнить смертью же,
а письмам его нарядным2 ни в чем не верить.
3. А если кто, такие письма сделав, умрет, а после него те
письма объявятся у родственников или у приказчиков его, и те его родственники и
приказчики начнут по тем письмам о каком деле государю бить челом, то про них
сыскать, каким обычаем им те письма достались, и где их взяли, и про то они
ведали ли, что те письма нарядные. Д если про них в сыске скажут, или они и
сами в том повинятся, что они про то ведали, что те письма воровские, нарядные,
а держали они их у себя для своих пожитков и корысти, то тех людей по тому же
казнить смертью.
4. А если про них в сыске скажут, что они те нарядные письма
держали у себя, не ведая того, что они сделаны воровски, то их за то смертью не
казнить, только тем нарядным письмам ни в чем не верить, и суда по ним ни на
кого не давать. Глава V. О денежных мастерах, которые начнут делать воровские
деньги
1. Которые денежные мастера начнут делать медные, или
оловянные, или укладные деньги или в денежное дело, в серебро начнут прибавлять
медь, или олово, или свинец, и тем государевой казне начнут чинить убыль, то
тех денежных мастеров за такое дело казнить смертью, залить горло.
2. А если золотых и серебряных дел мастера возьмут у кого
золотое и серебряное дело и начнут в золото и в серебро мешать медь же, и
олово, и свинец, то их по сыску за то бить кнутом. А [тот] убыток, что они кому
учинят тем, что в золото или в серебро подмешают меди, или олова, или свинца, с
них взыскав, отдать тому, кому они такой убыток учинят.
Глава VI. О проезжих грамотах в иные государства
1. А если кому случится ехать из Московского государства для
торгового промыслу или для иного какого своего дела в иное государство, которое
государство с Московским государством мирно, то тому на Москве бить челом
государю, а в городах воеводам о проезжей грамоте, а без проезжей грамоты ему
не ездить. А в городах воеводам давать им проезжие грамоты без всякого
задержания.
2. А если которые воеводы проезжих грамот кому вскоре давать
не будут и тем учинят кому простой и убытки, и в том на них будут челобитчики,
и сыщется про то допряма, то воеводам за то быть от государя в великой опале. А
убыток, что они кому учинят, с них взыскать в двойном размере и отдать
челобитчикам.
3. А если кто поедет в которое государство без проезжих
грамот и, побывав в ином государстве, приедет в Московское государство, а иной
кто начнет на него извещать… то по тому извету про того, кто ездил в иное
государство без государевых проезжих грамот, сыскивать всякими сысками
накрепко. Да если про него в сыске скажут, что он впрямь ездил в иное
государство без проезжих грамот для измены или иного какого лихого дела, то
того по сыску за измену казнить смертью.
4. А если в сыске объявится, что он ездил в иное государство
без проезжих грамот для торгового промысла, а не для измены, то ему за то
учинить наказание, бить кнутом, чтобы, на то смотря, иным неповадно было так
делать.
Глава VII. О службе всяких ратных людей Московского
государства
С Польским, и с Литовским, и с Немецким, и с иными окрестными
государствами у государя, царя и великого князя Алексея Михайловича, Всея Руси
[самодержца], вечный мир и докончание.
1. А если… с которым государством у Московского государства
война начнется… и для той [воинской] службы велит государь своим государевым
ратным людям всего Московского государства дать государево жалованье, то на то
государево жалованье ратным людям деньги собирать со всего Московского
государства, а побор положить, смотря по службе1.
2. А в которых местах в то время ратным людям на государевой
службе быть и на которой срок им на государеву службу приехать – о том посылать
в города к воеводам и к приказным людям государевы грамоты и велеть ратных
людей на государеву службу в указанные места высылать без всякой задержки. А
ратным людям, идя на государеву службу, на дороге и на станах никаким людям
никакого насилия и убытка не чинить, своих и конских кормов ни у кого
безденежно не брать…
8. А которые государевы ратные всяких чинов люди будут на
государевой службе в полках, и государева служба им по разбору – служить можно,
а они, не дождавшись отпуска, с государевой службы сбегут, то им за побег
чинить указ: [если] кто сбежит впервые, то его бить кнутом; а если тот же
сбежит в другой раз, то его бить кнутом же, да поместного оклада у него убавить
пятьдесят четвертей, да денег с поместного его оклада [убавить] со ста четвертей
по рублю; а если он же сбежит в третий раз, то его бить кнутом же, да у него же
отнять поместье и отдать в раздачу…
13. А если которые ратные люди на государевой службе начнут
бить челом боярам и воеводам об отпуске с государевой службы своим домовным
разорением, или людским побегом, или иным каким самым нужным делом, то боярам и
воеводам про тех ратных людей сыскивать в полках… и по сыску ратных людей с
государевой службы отпускать на время для самых нужных дел.
14. А [если] в которое время про воинских людей будут вести,
и по тем вестям ожидать воинских людей приходу, то в то время с государевой
службы ратных людей ни для каких дел не отпускать…
17. А если которые служилые люди начнут государю бить челом,
что они по причине старости, или увечья, или болезни на государеву службу идти
не могут, то в их бы место велел государь быть на своей государевой службе
детям их, и братьям, и племянникам, и внучатам беспоместным, которые в
государеву службу поспели, а государевой службы не служат и ни в какие чины не
написаны, и тех челобитчиков на Москве и в городах осматривать. Да если по
осмотру тем служилым людям на государевой службе впрямь… быть невозможно, то
тем служилым людям в свое место, на государеву службу велеть посылать со всею
своею службою и с запасами детей своих, и братьев, и племянников, и внучат
беспоместных, которые в государеву поспели, в восемнадцать лет, а никаких
государевых служб не служат и ни в какие чины не записаны; а меньше
восемнадцати лет никого им на службу в свое место не посылать. А если у них
таких детей, и братьев, и племянников, и внучат не будет, а самим им никоторыми
делами на государевой службе… быть невозможно, то у них взять на государеву
службу даточных людей или деньги, смотря по их поместьям, и вотчинам, и по
прожиткам…
Глава IX. О мытах, и о перевозах, и о мостах
1. В которых в государевых дворцовых селах, и в черных
волостях, и в патриарших, и в митрополичьих, и в архиепископских, и в
епископских, и в монастырских вотчинах… и всяких чинов людей в поместьях и в
вотчинах, в селах и в деревнях [есть] мыты и перевозы, то на тех перевозах и на
мытах… со всяких служилых людей, и с их людей, и с запасов, и с гонцов, которые
посланы будут для государевых дел, мыта, и перевоза, и мостовщины нигде не
взимать…
4. А если московских чинов всякие люди, и городовые дворяне,
и дети боярские, и иноземцы по мытам, и по перевозам, и по мостам начнут с
собою провозить торговых всяких чинов людей с товарами, а про то сыщется, то
тех людей бить кнутом, да с них же взять мыто, и мостовщину, и перевоз в
тройном размере и отдать мытовщикам, и перевозчикам, и мостовщикам…
6. А в головах и в целовальниках в таможнях, и на кабаках, и
на мытах, и на перевозах, и на мостах, которые… в городах, и в уездах, [и] в
государевых дворцовых селах, и в черных волостях, опричь посадских людей и
дворцовых сел крестьян ничьим людям и крестьянам не быть…
10. А [если] кто мыто, или перевоз, или мостовщину заведет
вновь для своего пожитка своим вымыслом без указа, то у него то все взять на
государя.
11. А которые мосты и перевозы [заведены] за кем в вотчине,
или в поместье, по жалованным грамотам с давних лет, и тем людям в тех своих
вотчинах по дорогам гати и мосты и плотины починять самим, и были у них те гати
и мосты крепки, чтобы на тех мостах и гатях проезжим всяким людям ни за чем
простоя и задерживания и убытков не было…
17. А которыми реками суда ходят, и на тех реках запруд новых
и плотин и мельниц не делать, чтобы по тем рекам новыми запрудами и плотинами
судового ходу не перенять…
Глава X. О суде
1. Суд государя… судить боярам, и окольничим, и думным людям,
и дьякам, и всяким приказным людям, и судьям и всякую расправу делать всем
людям Московского государства, от большого и до меньшего чина, вправду…
2. А спорные дела, которые в приказах… вершить будет невозможно,
вносить из приказов в доклад к государю… и к его государевым боярам, и
окольничим, и думным людям. А боярам, и окольничим, и думным людям сидеть в
палате и по государеву указу государевы всякие дела делать всем вместе…
5. А если который боярин, или окольничий, или думный человек,
или дьяк, или иной какой судья истца или ответчика по посулам, или по дружбе,
или по недружбе правого обвинит, а виноватого оправит1, а сыщется про то
допряма, то с тех судей взять истцов иск в тройном размере и дать истцу, да и
пошлины, и пересуд, и правый десяток2 взять на государя с них же. Да за ту же
вину у боярина, и у окольничего, и у думного человека отнять честь. А если
который судья такую неправду учинит не из думных людей, то тем учинить торговую
казнь, и впредь им у дела не быть…
20. А которым людям доведется о судных своих и об иных каких
делах бить челом государю, то тем людям о тех своих делах челобитные свои
подавать в приказах… кто в котором приказе ведом. А если ему в приказе суда не
дадут или против его челобитья указа3 ему не учинят, то ему о том бить челом и
челобитные подавать государю… А не бив челом в приказе, ни о каких делах
государю никому челобитных не подавать. А если кто начнет о каком деле бить
челом и челобитные подавать государю, в приказе не бив челом, то таким
челобитчикам за то чинить наказание, бить батогами. А кто почестнее, то того
посадить в тюрьму на неделю, чтобы, на то смотря, иным неповадно было так
делать…
24. А если который судья не начнет ездить в приказ своим
упрямством, не хотя в том приказе быть… и не будет его в приказе многие дни, то
тому судье за его вину учинить наказание, что государь укажет, и велеть ему
быть у государева дела и всякие судные дела вершить безволокитно, чтобы… ни в
котором приказе никаким людям лишних волокиты и убытков из-за трат на
содержание не было.
271. А если кто кого чем обесчестит, то за бесчестие чинить
указ. Если боярин, или окольничий, или думный человек обесчестит словом
патриарха, то за патриаршие бесчестие боярина, и окольничего, и думного человека
по сыску отослать патриарху головою…
83. А если митрополит, или архиепископ, или епископ, или
архимандрит, или игумен, или келарь, или казначей, или рядовые старцы
обесчестят словом бояр, и окольничих, и думных людей, или стольников, или
стряпчих, или дворян московских, или гостей, или дьяков, или жильцов, или
дворян, или детей боярских городовых или иных чинов, кого [бы то] ни было, а
сыщется про то допряма, то им по сыску тем людям, кого они обесчестят, платить
за бесчестья против их окладов, что кому государева денежного жалованья, а
гостям и иных чинов людям по указным статьям, как писано ниже сего2.
105. А кого судьи велят поставить к суду, и истцу и
ответчику, став перед судьями искать и отвечать вежливо, и смирно, и не шумно,
и перед судьями никаких невежливых слов не говорить и меж собой не браниться. А
если перед судьями истец или ответчик меж себя побранятся, и кто кого из них
обесчестит непригожим словом, то того, кто перед судьями кого обесчестит
словом, за судейское бесчестие посадить в тюрьму на неделю. А кого он словом
обесчестит, тому велеть с него взыскать [за] бесчестие по указу…1
106. А если кто [бы то] ни было, придя в который приказ к
суду или для иного какого дела, судью обесчестит непригожим словом, а сыщется
про то допряма, то того за государеву пеню бить кнутом или батогами, что
государь укажет, а судье велеть с него взыскать [за] бесчестие. А если кто
судью чем зашибет или ранит, то его за то казнить, отсеча руку, да с него же
велеть судье за раны и за бесчестие взыскать в двойном размере. А если кто
судью в приказе или где [бы то] ни было убьет до смерти, то того убийцу самого
казнить смертью же, да из тех же его животов взять убитого кабальные долги. А
если тот убийца, судью раня или убив до смерти, куда сбежит, то его, сыскав, по
тому же казнить смертью…
150. А которые воеводы, и дьяки, и всякие приказные люди,
будучи у государевых дел в городах, начнут городским и уездным всяких чинов
людям чинить притеснения и убытки, и в том на них будут челобитчики, и сыщется
про их притеснения и про их насилие допряма, то с тех воевод по сыску взятое
взыскать тем людям, кого они чем изобидят, да с них же брать на государя пеню,
что государь укажет, смотря по делу…
153. А несудимых грамот в города никому не давать для того,
что от несудимых грамот в городах всяким людям чинятся притеснения, и обиды, и
убытки великие. А если кому такие несудимые грамоты в города даны в прошлые
годы, то такие несудимые грамоты отставить…
211. А если кто захочет чужой землей завладеть насильно, и
для того ту чужую землю хлебом засеет, и начнет ту землю называть своей землей,
и в том на него будут челобитчики, и на суде про то сыщется допряма… то тот
весь хлеб, сколько на той земле будет посеяно, отдать тому, чья земля. А если
он тот хлеб… на той чужой земле погноит, или животиной потравит, или, пожав, к
себе свезет, то с него велеть тот хлеб за насилие… взыскать в двойном размере
и, взыскав, отдать истцу, да с него же велеть за то же его насилие взыскать с
судного дела государевы пошлины в двойном размере.
212. А если кто посеет хлеб на своей земле, а иной начнет у
него в тот его хлеб и в землю вступаться напрасно, и на суде про то сыщется
допряма, то с такого истца за ложное челобитье велеть с судного дела государевы
пошлины взыскать по тому же в двойном размере…
228. А если кто ради некой вражды или разграбления зажжет у
кого двор, и после того он будет пойман, и сыщется про него допряма, что пожар
он учинил нарочным делом, то такого поджигателя казнить, сжечь.
230. А промеж сел и деревень вотчинникам и помещикам велеть
городьбу городить пополам. А если чьей городьбой в поле войдет какая животина,
и от той животины хлебу учинится потрава и толока, то тот потравленный и
вытолченный хлеб велеть платить тому, чьей городьбой в поле животина войдет. А
[если] у кого, помещиков или вотчинников, будут отхожие луга, а к тем лугам
придет чья пашенная земля, то в тех местах меж лугов и пашни городьбу городить
тому, [чья] будет пашня. А если той его городьбой выйдет на те луга животина
его, или иного кого, и тот луг та животина вытолочит, то ту толоку платить
тому, чья будет городьба.
231. А если кто-нибудь на государево, или на вотчинниковой,
или на помещичьей земле писцовую межу испортит и столбы вымечет, или грани
высечет, или ямы заровняет, или землю перепашет, а по суду и по сыску про то
сыщется допряма, то тех людей на спорных межах бить кнутом нещадно и, бив
кнутом, кинуть в тюрьму на неделю, а истцу велеть с него взять за всякую грань
по пять рублей, и велеть межи и грани сделать и ямы выкопать по-прежнему. А
если такое дело учинят крестьяне меж себя в одной волости, или в селе, то им за
то по тому же учинить наказание…
262. А которые люди начнут на правеже отстаиваться1,
откупиться им будет чем, то у них велеть после указного месяца оценивать дворы
и животы и отдавать в [счет] истцова иска, или истцов иск велеть за них
взыскать в поместьях их и в вотчинах с людей их и с крестьян…
264. А если кому служилым всяких чинов людям, опричь меньших
чинов, с правежа откупиться будет нечем, то с них самих и с людей их долговые
деньги после указного месяца взыскивать безо всякой пощады, а головою истцам их
не отдавать, опричь тех детей боярских, которые ходят в приставах.
265. А если стрельцам заемных денег по кабалам или истцовых
исков платить будет нечем, то их истцам в истцовых исках головою не выдавать, а
платить за них истцам из государева денежного жалованья на год по четыре рубля.
А покамест они от долгов своих освободятся, им служить с одного хлебного
жалованья…
Глава XI. Суд о крестьянах
1. Которые государевы дворцовых сел и черных волостей
крестьяне и бобыли, выбежав из государевых дворцовых сел и из черных волостей,
живут за… всякими вотчинниками и помещиками, а в писцовых книгах, которые…
подали в Поместный и иные приказы после… 134-го года, те беглые крестьяне, или
отцы их, написаны за государем, то тех государевых беглых крестьян и бобылей,
сыскивая, свозить в государевы дворцовые села и в черные волости… с женами, и с
детьми, и со всеми их крестьянскими животами без урочных лет.
2. Так же если кто [из] вотчинников и помещиков начнет
государю бить челом о беглых своих крестьянах и о бобылях… то тех крестьян и
бобылей по суду и по сыску отдавать по писцовым книгам, которые книги писцы в
Поместный приказ отдали после... 134-го года, если те их беглые крестьяне, или
тех их беглых крестьян отцы, в тех писцовых книгах за ними написаны… А отдавать
беглых крестьян и бобылей из бегов по писцовым книгам всяких чинов людям без
урочных лет.
3. А кому доведется беглых крестьян и бобылей по суду и по
сыску отдать, то тех крестьян отдавать с женами, и с детьми, и со всеми их
животами, и с хлебом стоячим и с молоченым. А владенья за тех крестьян на
прошлые годы до сего нынешнего уложения не указывать. И которые крестьяне,
будучи в бегах, дочерей своих, или сестер, или племянниц выдали замуж за крестьян
тех вотчинников и помещиков, за кем они жили, или на сторону в иное село или в
деревню, то того в вину не ставить, и по тем девкам мужей их по прежним
вотчинникам и помещикам не отдавать, потому что о том по нынешний государев
указ государевой заповеди не было, что никому за себя крестьян не принимать, а
указаны были беглым крестьянам урочные годы, да и потому что после писцов[ых
книг] во многие годы вотчины и поместья за многими вотчинниками и помещиками
переменились…
7. А у которых вотчинников по суду, и по сыску, и по писцовым
книгам [беглые] крестьяне взяты будут и отданы истцам из купленных их вотчин, а
купили они те вотчины… с теми крестьянами после писцов[ых книг], и в купчих те
крестьяне у них написаны, то тем вотчинникам, вместо тех отданных крестьян,
взять на продавцах таких же крестьян со всеми животами и с хлебом стоячим и с
молоченым из иных их вотчин…
10. А если кто, [начиная] с сего государева уложенья, начнет
беглых крестьян и бобылей, и их детей, и братьев, и племянников принимать и за
собой держать, а вотчинники и помещики тех своих беглых крестьян за ним сыщут,
то им тех их беглых крестьян и бобылей по суду, и по сыску, и по переписным
книгам отдавать с женами, и с детьми, и со всеми их животами, и с хлебом
стоячим и с молоченым… без урочных же лет. А сколько они за кем, [начиная] с
сего государева уложения, в бегах поживут, с тех, за кем начнут жить, за
государевы подати и за помещиковы доходы взять за всякого крестьянина по десять
рублей за год и отдавать истцам, чьи те крестьяне и бобыли…
12. А если у кого, [начиная] с сего же государева указа, из
вотчины или из поместья сбежит крестьянская дочь и, сбежав, выйдет замуж за
чьего кабального человека или за крестьянина… и тот, из-за кого она сбежит,
начнет о ней бить челом государю, и по суду и по сыску сыщется про то допряма,
что та девка сбежала, или подговорена, то ее тому, из-за кого она выбежит,
отдать и с мужем ее, и с детьми, которых она с тем мужем приживет, а животов
мужа ее с ней не отдавать.
13. А если та беглая девка выйдет замуж за чьего человека или
за крестьянина за вдовца, а до нее у того мужа ее будут дети с первой его
женой, то тех мужа ее первых детей истцу не отдавать, а быть им у того, у кого
они в холопстве или в крестьянстве родились…
30. А за которыми помещиками и вотчинниками крестьяне и
бобыли в писцовых, или в отдельных, или в отказных книгах и в выписях написаны
на поместных их и на вотчинных землях порознь, то тем помещикам и вотчинником
крестьян своих с поместных своих земель на вотчинные свои земли не сводить и
тем своих поместий не опустошать…
32. А если чьи крестьяне и бобыли начнут у кого наниматься в
работу, то тем крестьянам и бобылям у всяких чинов людей наниматься в работу…
вольно. А тем людям, у кого они в работу наймутся, жилых и ссудных записей и
служилых кабал с них не брать и ничем их [к] себе не крепить, и как от них те
наймиты отработаются, то им отпускать их от себя безо всякого задержания.
33. А от которых всяких чинов от помещиков и от вотчинников
из порубежных городов бегают за рубеж люди их и крестьяне, а побыв за рубежом,
придя из-за рубежа, у старых своих помещиков и вотчинников жить не захотят,
начнут просить воли, то тех беглых людей и крестьян… отдавать старым их
помещикам и вотчинникам, из-за кого они бегали, а воли им не давать…Глава XII.
О суде патриарших приказных, и дворовых всяких людей, и крестьян
1. На патриарших приказных и на дворовых людей, и на детей
боярских, и на крестьян, и на всяких чинов людей, которые живут в патриарших в
домовных вотчинах, во всяких делах суд давать бессрочно на патриаршем дворе,
потому что при прежних государях и блаженной памяти при великом государе, царе
и великом князе Михаиле Федоровиче, Всея Руси [самодержце] ни в которых
приказах на них суда не давали, а судили их на патриаршем дворе…
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 13:02 | Сообщение # 26 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича
Глава 2.
…5. Спальники, которые сидят у царя в комнате посуточно, по
переменам, человека по четыре; и многие из них женатые люди, и бывают в том
чину многие годы, и с царя одеяние принимают и разувают; а бывают в тех
спальниках изо всех боярских и окольничих и думных людей дети, которым царь
укажет, а иные в такой чин добиваются и не могут до того придти и, быв в
спальниках, бывают пожалованы больших бояр дети в бояре, а иных меньших родов
дети в окольничие, кого чем царь пожалует, по своему рассмотрению, и называют
их комнатный боярин или окольничий, а в посольственных письмах пишут ближними
боярами и окольничими, потому что от близости пожалованы. А жалует царь в
бояре, и в окольничие, и в думные люди, хотя которого и на Москве не бывает, в
Новое лето, сентября в 1 день, на Светлое Христово Воскресение, на день
рождения празднества его, из окольничих боярином или из стольников и из
спальников боярином, или окольничим, или думным человеком. И как царю случится
сидеть с теми боярами и думными людьми в думе об иноземных и о своих
государственных делах, и в то время бояре, и окольничие, и думные дворяне
садятся по чинам, от царя поодаль, на лавках, бояре под боярами, кто кого
породою ниже, а не тем кто выше и первый в чину, окольничие под боярами против
того ж; под окольничими думные дворяне так же по породе своей, а не по службе,
а думные дьяки стоят, а иным временем царь велит им сидеть; и о чем случится
мыслить, мыслят с царем… А случится царю мысль свою о чем объявить, и он им,
объявив, приказывает, чтоб они, бояре и думные люди, помысля, к тому делу дали
способ: и кто из тех бояр побольше и разумнее, или кто и из меньших, и они
мысль свою к способу объявляют; а иные бояре, бороды свои уставя, ничего не
отвечают, потому что царь жалует многих в бояре не по разуму их, но по великой
породе, и многие из них грамоте не ученые… однако сыщется и кроме них, кому
быть на ответы разумному из больших и из меньших статей бояр. А на чем которое
дело быть приговорят, приказывает царь и бояре думным дьякам пометить, и тот
приговор записать. А случится писать о чем грамоты в окрестные государства, и
те грамоты прикажут готовить посольскому думному дьяку, а думный дьяк
приказывает подьячему, а сам не готовит, только чернит и прибавляет, что
надобно и не надобно. А как изготовят, и тех грамот слушают наперед бояре, и
потом они же, бояре, слушают вдругорядь с царем все вместе; так же и иные дела,
написав, внесут слушать всем же боярам, и, слушав, бояре начнут слушать
вдругорядь с царем же. А на всяких делах закрепляют и помечают думные дьяки, а
царь и бояре ни к каким делам, кроме того что послы прикладывают руки к
договорным записям, руки своей не прикладывают, для того устроены они – думные
дьяки; а к меньшим ко всяким делам прикладывают руки простые дьяки, и
приписывают подьячие свои имена. А как царю случится о чем мыслить тайно, и в
той думе бывают те бояре и окольничие ближние, которые пожалованы из спальников
или которым приказано бывает приходить; а иные бояре, и окольничие, и думные
люди в ту палату в думу ни для каких дел не ходят, разве царь укажет…
Глава 4. О Московских послах, кто каков чином и честию
посылаются в окрестные государства в послах, в посланниках, в гонцах
…12. А когда случится царю послать кого на свою царскую
службу, в окрестные государства в послах и в посланниках, или на посольские
съезды, так же и в города по воеводствам, и на войну, или на Москве в приказах
сидеть у дел, [то] боярину, или окольничему, или стольнику с боярином, а с
окольничим думному человеку, и стольнику, и дворянину, а со стольником или и с
думным человеком стольнику ж и дворянину [служить] одному под другим в
товарищах; и если из тех бояр боярин, или окольничий, или стольник с боярином
породою своею ровен, и отцы их, и деды, и прадеды с отцами их, и с дедами, и
родом их на службе, и у дел, и у царя за столом не бывали ни с кем, а думные
дворяне, и стольники, и дворяне породою своею с окольничими ровны ж и у дел ни
у каких роду их никто с родственниками окольничего нигде не бывали ж, а
стольники и дворяне с думными людьми, а дворяне со стольниками породою будут
ровны ж, и таким же обычаем с родственными тех людей прежде того роду их в
посольствах и на службах нигде не бывали – то они с ними в товарищах быть
потому ж не хотят и ставят себе в позор и в бесчестье. И бояре, и окольничие, и
думные люди, и стольники, и дворяне бьют челом царю и подают челобитные на тех
людей в бесчестье, которые с ними, по его царскому указу, быть не хотят… И по
тому их челобитью приказывает царь в Посольском приказе и в Разряде сыскивать о
чести их старыми записными книгами и письмами, и в тех приказах, сыскав,
выпишут, кто каков есть честью, и того дела слушает царь с боярами и с думными
людьми: и если кому с кем быть по сыску можно, то тому быть велят без упорства;
а если кому быть для ровности не можно, то его отставят, а велят быть иному,
кому можно. А если кому с кем велят быть по сыску, а он, ослушавшись его
царского указа, быть не хочет и чиниться силен, то того за ослушание его укажет
царь посадить в тюрьму, насколько доведется. А за боярское бесчестье отсылают к
боярам на двор головою тех людей, которые с ними быть не хотят. И которого дня
прикажет царь какого боярина, или окольничего, или стольника за бесчестье
отослать головою к боярину, или думного человека и стольника к окольничему, то
того дня тот боярин, или окольничий у царя не бывает, а посылают к нему с
вестью, [что] которые люди с ним быть не хотели, [тех] пришлют к нему головою;
и он того ожидает. А посылают к ним таких людей с дьяком или с подьячим, и,
взяв тех людей за руки, ведут до боярского двора приставы, а на лошадей
садиться не дают; а как приведут его на двор к тому, с кем он быть не хотел,
поставят его на нижнем крыльце, а дьяк или подьячий велит тому боярину о своем
приходе сказать, что привел к нему того человека, который с ним быть не хотел и
его бесчестит, и боярин к дьяку, или к подьячему, выйдет на крыльцо; и дьяк и
подьячий начнет говорить речь, что великий государь указал и бояре приговорили
того человека, который с ним быть не хотел, за его боярское бесчестье, отвести
к нему, боярину, головою; и тот боярин на царском жалованье бьет челом, а того,
кого приведут, велит отпустить его к себе домой и, отпустив его домой, на дворе
у себя на лошадей ему садиться и лошадей водить на двор не велит. И тот, кого
посылают к кому головою, от царского двора идучи до боярского двора, и у него
на дворе лает его и бесчестит всякою бранью; а тот ему за его злые лайчивые
слова ничего не чинит и не смеет, потому что того человека отсылает царь к тому
человеку за его бесчестье, любя его, а не для чего иного, чтоб тот человек
учинил над ним убийство или увечье; а кто б что над таким отосланным человеком
что учинил, какого злого бесчестья и увечья, и тому б человеку самому указ был
против того вдвое, потому что он обесчестит не того, кого к нему отошлют,
истинно будто, а самого царя. А кто таких людей отводит, дьяк или подьячий, и
тот боярин, к которому отводят, дарит их подарками немалыми. И назавтра того
дня ездит тот боярин к царю, а приехав, бьет челом царю на его жалованье, что
он к нему велел за бесчестье противника его отослать головою. И после того царь
велит с тем боярином или окольничим быть иному человеку, кому можно, а прежнего
отставят; и бывает царь на того человека гневен, и очей его царских не видит
многое время…
Глава 7. О приказах
Приказ Тайных Дел, а в нем сидит дьяк, да подьячих с 10
человек, и ведают они дела всякие царские, тайные и явные, и в тот Приказ бояре
и думные люди не входят и дел не ведают, кроме самого царя. А посылаются того
Приказу подьячие с послами в государства, и на посольские съезды, и в войну с
воеводами, для того, что послы в своих посольствах, много чинят не к чести
своему государю, …а воеводы в полках много неправды чинят над ратными людьми, и
те подьячие над послами и над воеводами присматривают и царю, приехав, сказывают;
и которые послы, или воеводы, ведая в делах неисправление свое, и страшась
царского гневу, и они тех подьячих дарят и почитают выше меры, чтоб они будучи
при царе, их, послов, выставляли, а худым не поносили. А устроен тот Приказ при
нынешнем царе, для того, чтоб его царская мысль и дела исполнялись все по его
хотению, а бояре б и думные люди о том ни о чем не ведали…
Посольский приказ: а нем сидит думной дьяк, да два дьяка,
подьячих 14 человек. А ведомы в том Приказе дела всех окрестных государств и
послов чужеземских принимают и отпуск им бывает: также и русских послов и
посланников и гонцов посылают в которое государство прилучится, отпуск им
бывает из того Приказу; да для переводу и толмачества переводчиков латинского,
свейского, немецкого, греческого, польского, татарского и иных языков, с 50
человек, толмачей с 70 человек…
Разрядный приказ; и в том Приказе сидит окольничий, да думный
дьяк, да два дьяка. А ведомы в том Приказе всякие воинские дела, и городов
строением и крепостями и починкою и ружьем и служивыми людьми; также ведомы
бояре, окольничие, и думные и ближние люди, и стольники, и стряпчие, и дворяне
московские, и дьяки, и жильцы, и дворяне городовые, и дети боярские, и казаки и
солдаты, всякою службою, и кого куда случится послать на службу, в войну и в
воеводства и в города и в посылки, и за службу о жалованье и о чести и о
прибавке денежного жалования указ в том же Приказе; так же и о сыску чести и о
бесчестии и о наказании… А кого царь куда посылает нам службы и что кому за
службы бывает чести и жалования и бесчестия, и то записывают в книги…
Стрелецкий приказ; а в нем сидит боярин да два дьяка. А в том
Приказе ведомы стрелецкие приказы, московские и городовые; и собирают тем
стрельцам жалование со всего Московского государства, с вотчинниковых крестьян,
кроме царских дворовых сел и волостей крестьян, и Новгородского и Псковского
государства, и Казани, и Астрахани, и Сибири, против того, как и крымский
откуп. Да с крестьян же [взимают] стрелецкие хлебные запасы, по указу… а с
дальних мест с крестьян за запасы и за привоз берут деньгами, по расчету…
А бывает на Москве стрелецких приказов, когда и война бывает
ни с которым государством, всегда больше 20 приказов; и в тех приказах
стрельцов по 1000 и по 800 человек в приказе…
Приказ Большой Казны; а ведает тот приказ боярин тот же, что
и Стрелецкий приказ ведает, а с ним товарищ, думный дворянин, да два или три
дьяка, и в том приказе ведомы гости, и гостинная и суконная сотня, и
серебряного дела мастера, и многих городов торговые люди; и собирают с гостей и
с торговых людей, и которые города ведомы в том приказе, и тех городов с
крестьян и с бобылей, тягло, и подати, и откупы, и иные поборы, ежегодно; и
соберется тех доходов с 300 000 рублей. А выдают те деньги на всякие ж расходы,
где доведется.
Да в том Приказе ведом Денежный двор, а в нем сидит для
досмотру денежного дела, дворянин да дьяк. А делают деньги серебряные мелкие:
копейки, на одной стороне царь на коне, а на другой стороне подпись: «царь и
великий князь», имя царское и титла самая короткая; половина копеек, на одной
стороне человек на коне с саблею, на другой подпись царская, такая ж, что и на
копейках; полушки, четвертная доля копеек, денег половина, на одной стороне
голубь, а на другой написано «царь»… А денежных мастеров… берут из вольных и из
торговых людей, кто похочет, с поруками и за верою и крестным целованием, что
им будучи у царского дела не воровать серебра и денег не красть, и в серебро
меди и олова и иного ничего не примешивать… А будет сыщется, что они делали на
царском дворе, или у себя в домах воровством деньги, или под чеканы
подделывались, и те воровские чеканы продавали на сторону иным людям, и таким,
по сыску, бывают пытки, многажды ли воровали, и кому что продавали, и с кем о
том сообща умышляли: и на кого с пыток скажут, и тех всех… сыскав и пытав
накрепко… чинят наказание, заливают оловом горло, а иным, смотря по вине,
отсекают руки, и отрезывают уши, и бьют кнутьем, и отнимаются дома и животы, и
ссылаются в ссылку в Сибирь…
Да в том же приказе ведом железного дела завод, от Москвы 90
верст, под городом Тулою: и делают железо, и пушки, и ядра льют про царя. И те
пушки и ядра посылаются по всем городам, а железо, которое остается от
мушкетного и всякого царского дела, продают всяких чинов людям; и то железо в
деле ставится жестоко, не таково мягко, как свейское; а для чего понадобится
царю свейское железо, и то железо покупают у торговых людей. А у промыслу того
железного дела бывают иных государств люди; а работники того города – торговые
люди и нанятые.
И всего на Москве, кроме городовых и патриарших приказов и
таможен, 42 приказа; а дьяков тех приказах и по городам и с воеводами со 100
человек, подьячих с 1000 человек. А устроены приказы на царском дворе; Тайных
дел, Приказ Большого Дворца, Мастерские Палаты, Аптекарский, Серебряного и
Золотого Дела, Оружейный, Монастырский; и остальные все приказы устроены от
царского двора поодаль, на площади за церквами…Глава 8. О владетельстве царств
и государств, и земель, и городов, которые под Российским царством лежат, и тех
государств о воеводах
…4. А бывает в города к боярам и воеводам и приказным людям о
всяких делах посылаются указы, пишутся грамоты таким обычаем: «От царя и
великого князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя России
самодержца…»
Вопрос. Для чего пишется «самодержца»?
Ответ. Как прежние цари, после царя Ивана Васильевича,
выбраны на царство: и с них были взяты письма, что им быть не жестоким… без
суда и без вины никого не казнить ни за что, и мыслить о всяких делах с боярами
и с думными людьми сообща, а без ведомости их тайно и явно никаких дел не
делать. А нынешнего царя выбрали на царство, а письма он на себя не дал
никакого, что прежние цари давали, и не спрашивали, потому что разумели его
гораздо тихим, и потому выше пишется «самодержцем» и государство свое правит по
своей воле. И с кем похочет учинить войну и покой, и по покою что кому по
дружбе отдать, или какую помощь чинить, или и иные всякие великие и малые
своего государства дела похочет по своей мысли учинить, с боярами и с думными
людьми спрашивается о том мало, в его воле, что хочет, то учинить может; однако
кого из бояр и из думных, и из простых людей любит и жалует, спрашивает и
советуется с ними о всяких делах. А отец его, блаженной памяти царь Михаил
Федорович, хотя «самодержцем» писался, однако без боярского совету не мог
делать ничего…
7. Да в тех же во всех городах царские всякие доходы, и
поборы с посадских и с уездных крестьян, и таможенные и кабацкие и иные сборы,
которые на вере и на откупу, во всех городах велено собирать по окладам, против
того ж что на Москве, почему с которого города и с уезда и с таможен, и с
кабаков, и с иных откупов положен погодно оклад: и то б все собирали, никому ни
в чем не норовя, и присылать к Москве все сполна; а кто будет воевода и
приказной человек за чем у кого чего не соберет, и то велят доправить на самом
воеводе. А на какие дела понадобятся деньги в тех городах, и им о том велено
писать к Москве, и раздавать во всякие расходы с запиской.
8. А для остерегания, или оберегания города, в больших городах
устроены стрельцы и казаки, вечным житьем, пушкари и… воротники, а в иных
местах солдаты, и бывают около казны, и по городу, и у ворот на стороже, и
посылают их во всякие посылки. А в иных не в порубежных городах, для оберегания
города, устроены только одни пушкари,… и воротники. А ключи городовые,
воротние, во всех городах бывают у воевод и у приказных людей…
Глава 9. О воинских сборах
1. Как бывает с окрестными государствами… война и в то время
царь советуется с патриархом и с митрополитами, и с архиепископами, и с
епископами, и с иными больших монастырей властями, и говорит с боярами, что у
него с иным государем учинилась вражда, и хочет он тому государю мстить
недружбу войною: и власти и бояре на такое дело с ним царем приговорят, и
положат воинским людям сбор со всего государства, стольникам, и стряпчим, и
дворянам московским, и жильцам, и дворянам и детям боярским городовым, и
казакам, и стрельцам, и солдатам, и татарам…
Да в то ж время как бывает у царя смотр всем ратным людям
перед войною: и в то время у стольников и у стряпчих, и у дворян московских, и
у жильцов расписывают, сколько за кем крестьянских дворов, и сметя против
крестьянских дворов напишут за ними быть к бою людей их со всею службою, всяких
чинов за человеком человек по 5, по 6 и по 10, и по 20, и по 30, и по 40,
смотря по их животам и по вотчинам, кроме тех людей, которые с ними бывают за
возами. А как прилучится бой, и тех их людей к бою от них не отлучают, и бывают
с ними вместе под одним знаменем…
3. Стрелецкие полки, старые, на Москве и в городах, как о том
писано выше сего; а вновь стрелецкие полки прибирают из вольных людей, и
жалованье им дается против старых стрельцов; и бывают в стрельцах вечно, и дети
и внучата стрельцы ж по них…
7. Донские казаки; и тех донских казаков с Дону собирают для
промыслу воинского, посылать в подъезды, подсматривать, и неприятельские
сторожи скрадывать; и дается им жалованье что и другим казакам. А будет их
казаков на Дону с 20 000 человек, учинены для оберегания Понизовых городов от
приходу турецких, и татарских, и ногайских людей, и калмыков. А люди они
породою москвичи и иных городов, и новокрещенные татары, и запорожские казаки,
и поляки, и ляхи, и многие из них московских бояр и торговые люди, и крестьяне,
которые приговорены были к казни в разбойных и в татебных, и в иных делах, и
обокрав и пограбив бояр своих, уходят на Дон; и быв на Дону хотя одну неделю,
или месяц, а случится им с чем-нибудь приехать к Москве, и до них вперед дела
никакого ни в чем не бывает никому, что кто ни своровал, потому что Доном от
всяких бед освобождаются. И дана им на Дону жить воля своя, и начальных людей
меж себя атаманов и иных избирают, и судятся во всяких делах по своей воле, а
не по царскому указу…
Глава 10. О торговых людях
1. Гости; и в тех гостях бывают из торговых людей, гостинной
и суконной сотен, и из посадских людей. А бывают они гостинным именем
пожалованы, как бывают у царских дел… а торги свои торгуют в году всякий
человек тысяч на 20 и на 40 000 и на 50 000 и на 100 000 рублей.
2. Гостинная, суконная сотни устроены для того: на Москве и в
городах бывают у сборов царские казны, с гостями в товарищах, в целовальниках,
и торги свои торгуют же и всякие промыслы промышляют, и питье всякое в домах
своих велено им держать, без заказу; а крестьян купить и держать им заказано. А
будет их с 200 человек.
3. Московские торговые люди, устроены сотнями и слободами,
так же и во всех городах посадские люди устроены слободами ж: и бывают погодно
выбраны в царские службы, в таможни, и на кабаки, и к иным промыслам, в верные
головы и в целовальники; а иные таможни, и кабаки, и всякие поборы, откупают
они из царской казны на свои деньги.
4. А торгуют они всяких чинов торговые люди, на Москве и в
городах и в отъездах, всякими торговыми промыслами. И против той их торговли и
промыслов положено царское тягло, на всякой год, со всякого города, что
доведется взять, окладами: а те все вышеписанные чины, на кого что положено,
договорившись сами меж собою; а кому чего не в мочь платить, сбавливают и
накладывают на иных, и выбраны у них бывают для таких дел старосты. А собрав по
указу и по окладу деньги, отдают в приказах и в городах воеводам, или сами
привозят к Москве…
5. А кому гостям, или торговым и посадским людям, случится на
каких-нибудь людей чего искать и отвечать: и им велено искать, на Москве и в
городах, у бояр и у воевод и у приказных людей, где кто ведом и судим; а своих
у них судов ни в каких делах не бывает…
Глава 11. О царских, и властелинских, и помещиковых, и
вотчинниковых крестьянах
1. Царских дворцовых сел и волостей крестьян судят их и
расправу чинят на Москве во Дворце, и в селах и в волостях приказчики, по
грамотам, во всяких делах, кроме уголовных и разбойных и татебных и поджегных
дел. А в иных царских черных волостях, где приказчиков не бывает, учинены судейки,
человек с десять, выборные люди, тех же волостей крестьяне: и судятся меж себя
по царским грамотам и без грамот, кроме уголовных же и разбойных дел. А доходы
денежные и иные собирают они сами меж себя, сколько с кого доведется, смотря по
их промыслам, и животам, и по земле, сколько под кем лежит земли и сеется хлеба
и косится сенных покосов.
2. Патриарх, и митрополиты, и архиепископы, и епископы, и
монастыри, ведают своих подданных крестьян против того ж, как ведают в царском
Дому его крестьян во всяких делах и податях, кроме разбойных и иных великих
уголовных дел.
3. Бояре, и думные, и ближние, и всяких чинов люди, помещики
и вотчинники, ведают и судят своих крестьян во всяких их крестьянских делах,
кроме разбойных же и иных воровских дел. А подати царские с крестьян своих
велят собирать старостам и людям своим, и отдавать в царскую казну, по указу
царскому; а свои подати кладут они на крестьян своих сами, сколько с кого что
взять.
А как тем боярам и иным вышеписанным чинам даются поместья и
вотчины: и им пишут в жалованных грамотах, что им крестьян своих от сторонних
людей от всяких обид и налогов остерегать и стоять, а подати с них взимать по
силе, с кого что можно взять, а не через силу, чтоб тем мужиков своих из
поместий и из вотчин не разогнать и в нищие не привесть, и насильством у них
скота и животины никакой и хлеба всякого и животов не брать, и из поместных
деревень в вотчинные деревни на житье не переводить, чтоб одно место
опустошить, а другое обогатить. А будет который помещик и вотчинник, не хотя за
собою крестьян своих держать, и хочет вотчинных крестьян продать, и наперед
начнет с них взимать поборы великие, не против силы, чем бы привести к нужде и
к бедности, а себя станет обогащать для покупки иных вотчин: и будет на такого
помещика и вотчинника челобитье, что он над ними так чинил, и сторонние люди
про то ведают и скажут по сыску правду, и у таких помещиков и вотчинников
поместья их и вотчины, которые даны будут от царя, возьмут назад на царя а что
он с кого взимал каких поборов через силу и грабежом, и то на нем велят взять и
отдать тем крестьянам; а впредь тому человеку, кто так учинит, поместья и
вотчины не будут даны до веку. А будет кто начнет чинить таким же обычаем над
своими вотчинными купленными мужиками: и у него тех крестьян возьмут
безденежно, и отдадут сродственникам его, добрым людям, безденежно ж, а не
таким разорителям.
4. А будет который боярин и думный, и ближний человек, или и
всякий помещик, и вотчинник, учинит над крестьянами своими убийство смертное,
или какое надругательство, нехристианским обычаем, и будут на него челобитчики:
и такому злочинцу о указе написано подлинно в Уложенной Книге1. А не будут на
него в смертном деле челобитчики, и таким делам за мертвых людей бывает истец
сам царь.
А будет учинять над подданными своими, крестьянскими женами и
дочерьми, какие блудные дела, или у женки выбьют ребенка, или мученая и битая с
ребенком умрет, и будет на таких злочинцев челобитье: и по их челобитью
отсылают такие дела, и истцов и ответчиков, на Москве к патриарху, а в городах
к митрополитам и к архиепископам и к епископу, и судят такие дела и указ по них
чинят, до чего доведется, у них на дворах, а в царском суде до того дела нет…
Глава 12. О торговле царской
1. У Архангельского города торговля – хлебом, пенькой, поташом,
смолой, шелком сырцом, ревенем. А собирают тот хлеб в Поморских и в Понизовых
городах, с уездных черных слобод с крестьян, и закупают тот хлеб и пеньку во
многих городах, на царские казенные деньги из Приказа Большого Прихода; и с
приезжими иноземцами меняют на всякие товары, и продают на деньги…
И те товары, хлеб, пеньку, поташ, смолу проводят к
Архангельскому городу на царских ямских подводах, и нанимают. Ревень
присылается из Сибири…
2. Торговля на Низу – рыбные промыслы, что остается за
дворцовым обиходом; так же и соль ломают и варят и возят, вверх по Волге реке,
до Казани и до Нижнего и до Москвы. И ту рыбу и соль, что остается за царским
расходом, на Москве и в городах продают всякого чину людям…
3. С персидскими купчинами… [торгуют] шелком, сырцом и
вареным, и всякими тамошними товарами, в Астрахани, и в Казани, и на Москве.
Вопросы и задания
1. Ознакомьтесь с фрагментами книги Григория Котошихина
«Россия в царствование Алексея Михайловича». Какие выводы можно сделать на
основе этого источника о составе Боярской думы, степени компетентности ее
членов, ее соответствии новым внешне- и внутриполитическим задачам, которые
встали перед Россией во второй половине XVII века?
2. Внимательно изучите отрывки, в которых речь идет о
приказной системе Московского государства. Постарайтесь составить представление
о размерах этой системы, количестве приказов, их функциях, штатах, механизме
действия.
3. Какой из упоминаемых в книге приказов подчинялся
непосредственно государю? В чем заключалась его особая роль в общей системе
приказов и каким образом он способствовал усилению самодержавной власти царя?
4. Какое заключение по прочтении этого документа Вы можете
сделать о достоинствах и недостатках, о степени эффективности приказной
системы?
5. Охарактеризуйте порядок служебных назначений в России XVII
в. Как он назывался? Какова Ваша оценка данного порядка?
6. Во второй половине XVII в. наметилась тенденция перехода
от сословно-представительной монархии к абсолютной. Приведите аргументы на этот
счет.
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 13:02 | Сообщение # 27 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Повесть о Ерше Ершовиче
В море перед большими рыбами сказание о Ерше, Ершове сыне
Щетинникове, об ябеднике, воре, разбойнике и лихом человеке, и как с ним
тягались рыбы Лещ да Голавль
Был в некотором городе Ростовского уезда суд. Судил боярин
Осетр, да воевода Хвалынского моря Сом, да тут же в суде сидели судные мужики –
Судак да Щука-трепетуха. Били челом на Ерша, а в том челобитье написано:
«Бьют челом и плачутся божии сироты, а ваши крестьяне
Ростовского уезда, рыбы Лещ да Голавль. Жалоба к вам, господам, на Ерша, Ершова
сына Щетинникова, на ябедника, на лихую образину, раковые глаза, острые щетины,
на бездельника, непотребного человека. Исстари, господа, нам было приписано
Ростовское озеро и дано было вами в вотчину нам, сиротам вашим, после отцов наших
навеки прочно. А тот Ерш – ябедник, бездельник, обмерщик, обворщик, лихой
человек, постылая собака, острые щетины – пришел из Волги-реки, из Ветлужского
поместья, Козьмодемьянского уезда, по Выре-реке к нам в Ростовское озеро.
Приволокся в зимнюю непогожую пору, окоченел, замазался и заморозился, словно
рак, и ноздри себе замарал. А кормился он, идучи, по болотам и, придя к
Ростовскому озеру, попросился к нам ночевать на одну ночь, а назвался
неизвестным крестьянином. Потом, переночевав, упросил, чтоб ему у нас до
времени пожить, обогреться и покормиться с женкою и с детишками своими. А идти
бы ему жить-жировать обратно в Кудму-реку. И тот Ершишка-воришка в нашем
Ростовском озере подле нас пожил и детишек расплодил, дочь свою выдал за
Вандышина, Расплевина сына, и стакнулся со всем племенем своим скопом против
нас в заговоре, нас, крестьян, перебил и разграбил и щетиньем своим острым
изувечил, из вотчины вон выбил и озером завладел понапрасну, надеясь на свое
насилие да на острое щетинье, а нас, с женами и детишками, хочет поморить
голодной смертью. Смилуйтесь, государи бояре-судьи, дайте праведный суд».
И по тому прошению Ерш в ответ пошел. А в ответе сказал: «В
сем деле отвечать буду, а на них буду искать за бесчестье мне большое. Назвали
они меня бездельным человеком. А я их отнюдь не бил и не грабил; ничего не
знаю, не ведаю. А озеро Ростовское – мое, да еще и дедовское. Дано навеки
прочно старому Ершу, деду моему. А родом исстари мы детишки боярские, из мелких
бояр, переяславцы, по прозвищу Вандышевы. А тот Лещ да Голавль бывали у отца
моего в холопах. И я, не похотев греха на батюшкину душу, отпустил их на волю
да велел им жить у себя, поить и кормить нас от своих трудов. А из их племени
иные есть и ныне у меня в дворне, в холопах. А как озеро высохло в погожее лето
и оскудело и настала скудость и голод великий, тот Лещ да Голавль сами
уволоклись на Волгу-реку и расселились там по заливам, а потом покусились на
мою голову с челобитьем, отчего мне житья не стало. Захотели они меня вконец
разорить понапрасну. А они сами по воровству своему на свет не показывались, от
меня и от крестьянства прятались. Я же отца своего вотчинами и ныне живу. Не
тать я и не разбойник, а добрый человек, живу я своею силенкою, кормлюсь от
своей вотчинки, да меня же знают большие князья, бояре, дьяки и гостиные сотни
во многих городах, и кушают меня честно, с похмелья животы поправляют».
И судьи истцам стали говорить: «Чем вы Ерша уличаете?» И те
начали Ерша уличать, и говорить: «Господа наши судьи, уличим мы его по всей
правде, шлемся на причастных к делу свидетелей. Есть у нас добрые люди
свидетели: в Новгородской области в Ладожском озере рыба Белуга, да в Неве-реке
из доброй же рыбы – Ряпушка, да в Переяславском озере рыба Сельдь залесская, –
что поистине то Ростовское озеро наше».
И Ерш в ответ сказал: «Господа судьи! На рыбу Белугу, Ряпушку
и Сельдь не сошлюсь, затем что они им сродни и пьют и едят вместе и оттого по
мне не скажут. И люди они зажиточные, а я человек небогатый; потому за проезд
мне платить нечем, а путь дальний».
И судьи послали, помимо истцов и ответчиков, рыбу Окуня, а за
проезд порешили взыскать с виноватого. А в понятые брали с собою Налима-рыбу. И
Налим сказал судьям, что в понятых ему нельзя быть. «Брюхо, – говорит, –
велико, глаза малы, губы толсты, говорить не умею и память плоха». И потому его
за немощью отпустили, а взяли в понятые рыбу Язя да с блюда пригоршню мелкой
рыбы. И свидетели по сыске сказали: «Лещ да Голавль – добрые люди, божии
крестьяне, кормятся от своей силенки, вотчинкою, а тот Ерш – ябедник, лихой
человек, крестьянин, а живет он по рекам и озерам на дне, а на свету мало
бывает да, словно змей, из куста колет своим щетиньем. И тот Ерш, выходя в
устье, заманивает большую рыбу в невод, а сам всегда вывернется. Куда он, вор,
ни попросится ночевать, везде хочет он самого вотчинника подсидеть, и многих
людей своим ябедничеством он разорил. Кого из них попустил, а иных поморил
голодною смертью. Отродясь у него никого среди детей боярских не бывало». – «А
еще он, Ерш, сказывал, будто его знают в Москве и кушают князья да бояре, и
правду ли-де он о том объявил?» И истцы показали, что знают Ерша бражники, и
кабацкие голыши, и всякие неимущие люди, которым не на что доброй рыбы купить.
Купят они ершей на полушку, да половину их разбросают, а другую выплюнут, а
остальное выплеснут под ноги да собакам дают есть».
И Осетр сказал: «Господа, я вам не показчик и не свидетель, и
скажу вам я правду божескую, а свою беду. Как шел я к Ростовскому озеру и к
рекам обильным жировать, тот Ерш повстречался со мною в устье Ростовского озера
и назвался мне братом. А я лукавства его не знал, спросить мне было некого про
него, лихого человека. А он меня спрашивал: «Куда-де ты идешь, братец Осетр?» И
я ему сказал: «Иду-де я к Ростовскому озеру, к рекам обильным жировать». И он
мне сказал: «Не ходи ты, братец Осетр, к Ростовскому озеру, к рекам обильным
жировать. Стоил-де, братец, я поболе тебя, и пошире твоих бока мои были, от
одного берега до другого, так что терлись о берега реки, а очи мои были как
полные чаши, а хвост мой был как у большого судна парус, в сорок саженей. А
ныне ты, братец, видишь и сам каков иду из того Ростовского озера». И я его
послушал, на его обманные слова поддался и воротился: жену и детей с голода
поморил, сам от него, Ерша, вконец пропал. Да тот же Ерш, господа, обманул
меня, что простого мужика, привел меня к неводу. «Братец-де Осетр, идем в
невод, там рыбы наедимся». И я его послушал, на его обманные слова поддался,
пошел за ним в невод; думал было воротиться, да и увяз. А тот Ерш выскочил сзади
через дыру и сам надо мною же посмеялся: «Ужели ты, братец Осетр, рыбы наелся?»
И как меня поволокли из воды на берег, начал он со мною прощаться: «Прости-де,
братец Осетр, не поминай лихом»”.
И судьи приговорили: Леща оправдали, а Ерша обвинили, и выдали
Ерша истцу, Лещу, головою, и велели его казнить торговой казнью: на солнце в
жаркие дни повесить его за воровство и за ябедничество.
А судебное дело правили всё добрые люди. Дьяк был Сом с
большим усом, судебную запись вел Вьюн, да был еще добрый человек Карась, а
печать положил Рак-глазун левою клешнею, а при том сидел еще Вьюн переяславский
да Сиг ростовский, а скрепила Стерлядь своим долгим носом. Судебному делу
конец. Калязинская челобитная
Великому господину преосвященнейшему архиепископу Симеону Тверскому
и Кашинскому.
Бьют челом богомольцы твои, Калязинского монастыря клирошане,
дьякон Дамаск да чернец Боголеп с товарищами.
Жалоба наша, государь, на того же Калязинского монастыря
архимандрита Гавриила. Живет он не гораздо порядочно, позабыв страх божий и
обет монашеский. Досаждает нам, богомольцам твоим, научает он, архимандрит,
плутов пономарей в колокола не вовремя звонить, в доски колотить. И они, плуты
пономари, меди с колоколов много иззвонили, железные языки поприломали, три
доски исколотили, шесть колотушек избили; днем и ночью звонят, и нам,
богомольцам твоим, покою нет.
Да он же, архимандрит, приказал старцу Иору в полночь с
дубиною подле келий ходить, у сеней в двери колотить, нашу братию будить, и
велит всем немедля в церковь ходить. А мы, богомольцы твои, вкруг ведра без
порток в одних рубахах по кельям сидим. Не поспеть нам ночью, в девять часов,
келейное правило совершить, полведра пивной браги опорожнить, все от краев до
дна допить, – все оставляем, из келий вон выбегаем.
Да он же, архимандрит, и казны не бережет, ладана да свечей
много сжег, а монастырские слуги тешат нрав его: сожгли на уголья четыре овина
с рожью.
А он, архимандрит, в уголья ладан насыпал и попам и дьяконам
то же сделать приказал. И по церкви ходит да святым иконам кадит, и тем он
иконы запылил, кадилом закоптил, а церковь задымил; а нам, богомольцам твоим,
дымом все очи выело, горло завалило.
Д по его же архимандритову велению поставлен у ворот с плетью
старец кривой Фадалей, не пускает нас, богомольцев, за ворота в слободу
сходить, чтобы скотные дворы присмотреть, телят бы в стадо загнать, цыплят бы в
подполье покласть, коровницам благословение подать.
Да он же, архимандрит, приехал в Калязин монастырь и начал
монастырский чин разорять, старцев-пьяниц всех повыгонял. И дошло до того, что
чуть и монастырь не запустел, некому было вперед и завода заводить, чтобы пива
наварить да медом подсытить, на оставшиеся деньги вина прикупить, помянуть
умерших старцев-пьяниц. И про то разоренье стало известно на Москве; по всем
монастырям да по кабакам осмотр учинили и по осмотре остаток лучших бражников
сыскали – подьячего Лукьяна, пьяницу Сулима да с Покровки безграмотного попа
Колотилу, для образца их в Калязин прислали, чтобы дела не позабыли, кафтаны
добрые свои с плеч спустили, чтобы чина монастырского не забывали, да и своего
бы ремесла не скрывали, прочих бы пить научали.
И наша братия в Калязине, все клирошане, с любовью их
мастеров, старых питухов, принимали, вкупе с ними о деле размышляли, как бы
государевой казне прибыль дать, а в своей мошне денег не держать. А если б нам,
богомольцам твоим, власти не мешали, мы бы ничего не жалели и колокола бы
поснимали да в Кашине бы на вино променяли.
Да он же, архимандрит, убыточно живет, в праздники и в будни
на шею нашей братии накладывает большие цепи, да об нас много батогов изломал,
плетей порвал, и тем он казне немалый убыток причинил, а себе мало прибыли
получил. В прошлом году, государь, весна была красна, пенька росла крепка, а мы
богомольцы твои, меж собою совет держали, чтоб из той пеньки веревки свивать
долгие да крепкие, было бы чем из погреба бочки с пивом волочить да по
монашеским кельям развозить, было бы чем у сеней двери завалить, чтобы
будильщика в келью не пустить, чтоб не мешал он нам пива попить и всю ночь,
забавляясь, без штанов просидеть.
А он, архимандрит, догадался и нашего монашеского челобитья
испугался: приказал ту пеньку в веревки свивать, да вчетверо сгибать, да на
короткие палки навязывать, и вздумал это плетьми называть, а слугам приказал
высоко их подымать да на нашу, богомольцев твоих спину тяжко опускать. А нас
он, архимандрит, учил, стоя почасту, каноны петь, а нам, богомольцам, и лежа
пропевать не поспеть, потому как за плечами тело недужно, а под плетьми лежать
душно. А мы, богомольцы твои, по его архимандритову приказу поневоле в церковь
идем и по книгам читаем и поем, а зато нам он долго есть не дает, и заутрени и
обедни, государь, все не евши поем.
Да он же, архимандрит, нам, богомольцам твоим, и всем лучшим
и славным людям, бражникам и пьяницам, гоненье творит, – когда есть прикажет,
то ставит пареную репу да редьку вяленую, кисель овсяный, щи мартовские,
посконную кашу в вязовой плошке, а в братину квас нальют да стол подадут. А
нам, богомольцам твоим, то не сладко – редька, да хрен, да чашник Ефрем. А по
нашему бы разуму лучше было бы для постных дней: вязига, да икра, да белая
рыбица, тельное, да по две тешки паровых, да семга и сиг, да десять стерлядок,
да по три пирога, до по два бы блина пшеничных, молочная каша, а кисель бы с
патокою, а в братине бы пиво крепкое, мартовское, да мед, сваренный с патокою.
А у него, архимандрита, и на то не стало разума, – один живет
да хлеб сухой жует, мед-то перекис, а он воду пьет. И мы, богомольцы твои, тому
дивимся: мыши с хлеба опухли, а мы с голоду мрем. И мы его, архимандрита, добру
учили, ему говорили: «Коли ты, архимандрит, хочешь с нами в Калязине дольше
пожить, а себе большую честь получить, так ты бы почаще пиво варил да нашу
братию поил, пореже б ты в церковь ходил и нас, богомольцев не томил»… Смилуйся,
государь, чтобы наши виноватыми не были, затем что за него, архимандрита, нам в
казну платить нечем; затем что живем мы, клирошане, небогато; только и добра у
нас – ложка да плошка. А если ему, архимандриту, перемены не будет, то мы,
богомольцы твои, ударим его, архимандрита, обухами и пойдем в другой монастырь.
Где пиво да вино найдем, там и жить начнем; а коли там не загуляем, не
помедлим, богомольцы твои, то и вновь в Калязине побываем.
Великий господин преосвященный Симеон, архиепископ Тверской и
Кашинский, смилуйся, пожалуй нас.
Вопросы и задания
1. Дайте характеристику бытовавшим в России в XVII веке
принципам судопроизводства.
2. Охарактеризуйте социальные отношения в России в XVII веке
на материале «Повести о Ерше Ершовиче».
3. Чьи интересы защищает государство в случае, описанном в
«Повести о Ерше Ершовиче»?
4. О каких пороках монашества идет речь в «Калязинской
челобитной»?
5.
Вспомните, что предпринимали светские и церковные власти для искоренения
безнравственности среди священнослужителей в правление Ивана Васильевича
Грозного, Алексея Михайловича Тишайшего. Изменилось ли что-нибудь в
монастырской жизни?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 13:03 | Сообщение # 28 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Внутренняя и внешняя торговля России в середине XVII Века (подонесению И. де Родеса)
Соль и рыба
В астраханской области у Каспийского моря ежегодно
вываривается большое количество соли, и там ловится различного рода большая
рыба, как то: осетры, белорыбица «белуга» и стерляди, которые все солятся; из
них также добывается «кавиар», или осетровая икра. Соль и рыба принадлежат
«гостям» их царского величества, которые приказывают как соль, так и рыбу на
больших «насадах»1, из которых некоторые так велики, что на них можно
отправлять по 1000 ластов2, но они не идут дальше, как до Нижнего, а при
довольно высокой воде – до Ярославля: но что идет в Москву отправляется на
судах другого рода, как того требует глубина и положение реки Оки (хотя
названные «насады» очень велики и часто бывают снабжены составом в 600–800
человек, но все-таки между Нижним и Астраханью на них очень часто нападают и
захватывают донские казаки, которых бывает часто не свыше 50–60 человек; тогда
те [экипаж насадов]3 должны за большой выкуп освободиться и купить свободу
после того, как они [казаки] возьмут себе самое необходимое из нагруженных там
товаров), развозить вверх по Волге в Нижний, а также дальше отсюда по Оке в
Москву, а далее по Волге вверх за Ярославль, и распределять по всей стране; и
таким образом, благодаря им, как соль, так и рыба, потребляется во всех больших
и малых городах, куда они только могут дойти и пристать, и продается по
маленьким партиям меньшим купцам, которые распродают их в свою очередь по
мелочам разносчикам.
С этого ежегодно собирается большая пошлина, которую «гости»
должны вносить; чтобы простые люди не могли узнать, как высоко они обложены, и
чтобы они не имели причины на это жаловаться, как случилось 5 лет тому назад
при большом бунте в Москве, они с того времени не отягощаются никакими другими
налогами.
Икра
Что касается «кавиара», или осетровой икры, то он принадлежит
их царскому величеству, и его ежегодно получается, один год менее, а другой
более, 300–400 бочек; каждая бочка содержит в себе 40–60 пудов. Его обыкновенно
законтрактовывают у их царского величества англичане и везут в Италию, но
теперь он законтрактован на несколько лет голландцами и итальянцами, состоящими
вместе в компании. На этом их царское величество ежегодно имеет не менее значительную
прибыль. Кавиар доставляется так же, как соль и рыба, на вышеупомянутых больших
«насадах» в Нижний. Здесь непрессованный и свежий разгружается и отсюда
доставляется повсюду по всей стране. Равным образом так происходит с
испорченным прессованным кавиаром, а чтобы великий князь не мог потерпеть
никакого убытка на испортившемся кавиаре, его навязывают по 1 рублю за 10 пудов
наилучшим купцам, которые затем сами должны заботиться, как бы его в свою
очередь сбыть, а так как несостоятельные, бедные люди имеют обыкновение в пост
его покупать и есть, то он все-таки потребляется за плату среди бедных. Но
наилучший прессованный кавиар идет от Нижнего дальше вверх до Ярославля, а
оттуда везется сушей до Вологды, потом по Верхней и Нижней Сухоне и так далее
по Двине до Архангельска. Здесь он сдается законтрактовавшим, которые должны
давать за него в уплату только рейхсталеры1.
Хлеб
Что касается хлеба со всей России, то он также принадлежит их
царскому величеству, и абсолютно ни одному частному лицу не дозволяется им
торговать. Эта торговля при теперешних один за другим последовавших дорогих
годах доставила их царскому величеству значительно доходов, особенно за
теперешние протекшие 4 года, в течение которых они приказывают ежегодно
собирать почти 200 000 «четвертей» [хлеба], который поэтому по всей стране
скупается и со всех мест свозится в Вологду. В казанской, нижней
[нижегородской] и лежащих вокруг их областях «четверть» покупается за 12–25
копеек, в московской – 1 ртр2, в ярославской, ростовской и вологодской – 36–50
копеек. Хлеб, получаемый в новгородской и псковской областях, туда не
вывозится. Итак, «четверть» в Архангельске не может обходиться со всеми
расходами свыше одного рейхсталера. Так как они потом в 4 названные годы всякий
раз брали в свою очередь за «четверть» свыше 2½ – 2¾ ртр., то доходы с хлеба
доставили их царскому величеству в короткое время свыше одного миллиона ртр...
Меха
Что касается мехов, то ими дозволяется каждому торговать. С
приходящих из Сибири нужно давать их царскому величеству десятину, или десятую
часть того, что получается. Больше всего и наилучшие меха добываются в Сибири,
как то: соболи, куницы, черные, красные и белые лисицы, рыси, белки, горностаи
и норки. Преимущественно в казанской области и вообще по всей стране хотя и
добываются всякого рода меха, кроме соболей, но они в общем бывают гораздо хуже
и не могут сравниться с приходящими из Сибири, что и заметно отзывается на их
цене. Их царское величество получают ежегодно в свою казну 20–30 000 рублей с
мехов, которые собираются частью из десятины и иначе...
Русские туземные товары, отпускаемые через Архангельск
Раньше я уже упомянул, как собирается хлеб. Теперь следует
далее [упомянуть], где находятся и собираются другие здесь вышеотмеченные
товары.
Льняное семя находится около Казани, Нижнего, Костромы,
Ярославля, Вологды, Галича и по Двине внутрь страны, и оно равно, как и зерно,
свозится в Архангельск.
О мехах, которыми пользуется их царское величество, также
было выше упомянуто, но другие, которые добываются здесь и там по всей стране,
кроме соболей, которые добываются только в Сибири, свозятся простыми людьми,
каждый сорт из тех мест, где добывается, в Вологду; но меха, добываемые в
Сибири и в местах, вокруг лежащих, доставляются в Архангельск вниз по реке,
называемой Югой, которая у Устюга впадает в Двину, а далее [доставляются] по
течению Двины в Архангельск, куда также идут вниз (по Сухоне и Двине) из
Вологды предыдущие [вышеупомянутые меха].
Лосиные кожи также в достаточном количестве возятся из Сибири
и прилежащих мест в Архангельск вниз по сейчас названной реке [Юге] и также по
течению Двины. Другие лоси, добываемые здесь и там в стране, также доставляются
из одного города в другой, и что простым человеком не может быть продано
туземным русским купцам, то везут в Москву, чтобы их продать иностранным
купцам; но если они также не могут сойтись с этими, отправляются по санному
пути на Вологду; тут они оставляют [кожи] лежать до полой воды, а тогда же
спешат к архангельской ярмарке.
Юфти вывозятся в большем количестве, и [их] приготовляют в
казанской, нижней (нижегородской) и московской, но больше всего и наилучше в
ярославской и костромской [областях]. Но другие, которые приготовляются в
новгородской и псковской [областях], совсем не могут быть сравниваемы с
предыдущими. Сама Россия имеет посредственный скот и не может одна ежегодно
отпускать такого множества [кож]. Прекраснейшие, наибольшие кожи отовсюду
скупаются русскими, и при этом берут во внимание зимнюю дорогу, по которой
торговцы кож и выдельщики юфти путешествуют в Польшу преимущественно по Подолии
и Украине, все вместе скупают, что только могут захватить; они возвращаются не
ранее как на исходе санного пути; тут кожи вследствие наступающей оттепели и
происходящей от этого нечистой воды остаются лежать до ранней весны; но тогда
[весной] дубят их со всем усердием, чтобы они могли быть готовы с выделкой к
тому времени, когда их можно будет еще с высокой водой доставить вниз от
Вологды к архангельской ярмарке по Верхней и Нижней Сухоне и по течению Двины.
Эти кожи выделываются частью в Москве, но более всего в Ярославле и Костроме,
откуда им только 50 миль до Вологды, а провоз туда стоит не свыше 2 алтын с
пуда. Юфть есть единственный товар среди всех видов, который как по времени,
так и по большему удобству можно лучше доставлять в Архангельск, чем к
Восточному морю, и там продавать.
Соленые кожи, бараньи, воловьи и козлиные кожи свозятся со
всей страны и больше всего возятся в Архангельск.
«Сафьяны» приходят из Персии и доставляются оттуда [таким же
образом], как выше было сказано о шелке, но ими может всякий свободно
торговать.
Бобровую струю русские получают из Сибири. Относительно этого
товара чрезвычайно удивительно, что иностранцы торгуют и продают русским
бобровые меха, а потом русские в свою очередь продают иностранцам бобровую
шерсть, которую вычесывают из мехов, потому что русские неохотно или совсем не
желают покупать бобровых мехов, которые уже вычесаны; это ни от чего другого не
происходит, как от того, что они [русские] умеют лучше с этим обходиться,
гораздо тщательнее принимать все во внимание и хорошо рассчитывать.
О ревене уже выше было подробно сделано сообщение.
Агарик, который обладает почти одинаковыми достоинствами и
качеством с ревенем, добывается около Архангельска и по пути к самоедам;
вывозится через Архангельск.
Русское сукно, или «ватман», в большом количестве вывозится
через Архангельск; оно делается в вологодской и ярославской [областях]. В
Голландии оно отправляется на кораблях в Индию, а также много употребляется на
корабельное платье лодочников.
Русское полотно находится тоже в таком положении и делается
больше всего в ярославской, вологодской [областях], у Двины и Ваги внутри
страны.
Рогожи всякого рода делаются в вологодской области и оттуда
привозятся в Архангельск.
Воск добывается в большом изобилии в нижней [нижегородской],
казанской, также в мордве и еще в других местностях. Его, говорят, можно было
бы вывозить в гораздо большем количестве, когда бы не так много его сжигалось и
употреблялось во всей стране перед их образами в церквах и процессиях.
Сала много добывается в казанской, нижней [нижегородской],
московской, ярославской и вологодской областях и со всех мест доставляется по
зимнему пути в Вологду, оттуда по Верхней и Нижней Сухоне и дальше по Двине – в
Архангельск. Русские по своим законам не могут есть телятины, по моему мнению,
только потому, что им от теленка нет пользы, напротив, когда он станет хорошо
выросшим быком, то дождутся сала и, сверх того, хорошей кожи, что также есть
несомненной причиной так много добываемых в стране бычачьих и коровьих кож.
Свиная щетина собирается крестьянами, которые там и тут в
городах имеют своих определенных покупателей; потом она вся собирается в свою
очередь более крупными [купцами] в одни или несколько рук. Она покупается
голландцами, которые большею частью обрабатывают ее в Голландии, а частью, если
она чисто выварена, везут ее во Францию и Италию.
Ворвань вытапливается из тюленей, которые бьются рыбаками и
крестьянами, как и самоедами, на Белом море, у самоедского берега. Они
доставляются в таком виде, как они убиты, к Архангельску в своих собственных
кожах, некоторые из них сшиваются, как мешок; только там они вытапливают и
вываривают ворвань. Больше всего покупается бременцами.
Шпиг и мясо добывается по всей стране, и весь шпиг зимой,
когда он сильно замерзнет, в разных местах свозится крестьянами в города. Там
его покупают купцы и отправляют в Вологду, где его оттаивают, солят, потом
укладывают в бочки и [отправляют дальше] в Архангельск, а копченый шпиг бьется
осенью и на местах, где его добывают, солится и коптится. Приходит больше всего
из казанской и нижней [нижегородской] областей.
О кавиаре уже выше упоминалось.
Слюда добывается между Новой Землей и Архангельском за
Сибирью; открывается в утесистых горах.
О бобровой шерсти самое необходимое раньше упоминалось при
бобровой струе.
Смола и деготь гонится в каргопольской [области] и у Ваги и
по Ваге, которая впадает в 12 милях выше Холмогор в Двину, по ее течению
везется до Архангельска.
Вот то, что я мог разузнать для сообщения о товарах,
вывозимых через Архангельск. Иностранные товары, привозимые в Архангельск
Теперь следовало бы также здесь же поместить извлечение из
таможенных книг о приходящих товарах, но, хотя оно мне и было обещано, я еще не
мог его получить, несмотря на обещанное за это большее вознаграждение; но как
скоро я его получу, оно будет сюда присовокуплено, а таким образом [теперь] я
приведу их [перечислю привозные товары] только в главных чертах по их названиям.
Преимущественно ежегодно большое количество сукон, как
туземных1 тонких, так и других всяких сортов, привозится в Архангельск, как и
всяких шелковых товаров, особенно атласов, камок, кармазина, камлотов, бархата,
цветных тафт, золота и серебра; также туда привозится золотая и серебряная
проволока, золотые и серебряные кружева и позументы, также – всякого рода
шерстяной мелкий товар, как то: крон-раш, перпетуань, камки, камлоты, бомазея и
фальшивая золотая и серебряная проволока, или мишура; также – всякого рода
мелочной нюренбергский товар; равным образом – всякого рода пряности, также
всякого рода краски, из которых больше всего привозится индиго и фер-намбук,
или бразильское дерево, также красная медь, желтая медь, железо и всякого рода
тянутая из этого проволока, как и белая вылуженная жесть.
Вот виды товаров, которые в свою очередь ввозятся. Должно
быть, немного недостает, чтобы количество этих названных товаров по достоинству
[ценности] равнялось капиталом с вывозными и ранее рассмотренными товарами, кроме
хлеба.
Вопросы и задания
1. Найдите в донесении шведского комиссара в Москве И. де
Родеса свидетельства того, что в середине XVII века в России шел процесс
создания специализированных областных рынков и их слияния в единый национальный
всероссийский рынок.
2. Можно ли на основании этого документа утверждать, что
преобладающее положение на специализированных областных рынках занимали
корпорации крупного российского торгового капитала – гости, гостиная и суконная
сотни?
3. Проанализируйте, опираясь на источник, ассортимент
российского экспорта и импорта и сделайте вывод об уровне развития сельского
хозяйства, промыслов, промышленности и торговли в России в XVII веке. Какая
отрасль была преобладающей?
4. Какие меры меркантилистской политики российского правительства
подмечены И. де Родесом?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 13:03 | Сообщение # 29 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Грамота боярина Б.И. Морозова приказчику села Мурашкина одобыче поташа. 1650 г.
От Бориса Ивановича в нижегородцкую мою вотчину в село
Мурашкино человеку моему Поздею Внукову. Нынешняго 159-го году сентября в 3
день1 писал ты ко мне, что велено тебе крестьян моих, которые бедны, посылать к
будному делу, золы жечь, и зачитать им в оброк; и крестьяня де мои села
Мурашкина и приселков и деревень к будному делу, золы жечь, не пошли и принесли
скаски за поповыми руками, а сказали, что оне готовы оброк платить, – и про то
мне ведомо, и тебе б им оброк велеть готовить весь сполна. Да ты же ко мне
писал, что велено тебе выбрать села Старого Покровского ис крестьян охотников
человек 20 или 30 и отдать в ученье к Корнилу Шанскому к будному делу, и
охотников де ис крестьян моих к будному делу никово нет. И тебе б, Поздей,
вотчины моей села Старого Покровского ис крестьян или ис крестьянских детей
выбрать 10 человек добрых и умных и отдать их к будному делу в ученье и сильно
и приказать им, чтоб оне учились неоплошно. А что ты ко мне писал, что в
нижегородцких и в орзамаских моих вотчинах преж сего Иван Поташник майданов к
будному делу искал, и он де, опричь сергатцкого лесу, нигде не нашол, а ныне де
станешь приискивать таких лесов; и тебе б однолично, Поздей, по прежнему моему
указу и по сей моей грамоте лесов приискивать, где майданы завесть, опричь
сергацкого лесу, в старых моих вотчинах. Да в прошлом во 155-м году бил челом
ко мне во двор детина Микифорко Петров сын, кузнец, что преж сего тот детина
жил в Нижнем Новегороде, учился кузнечному делу у нижегородца ж у кузнеца, у
Дмитрея Рожка, и кабала на нево, Микифорка, взята, и прихожее ему жалованье
дано; и взяв он жалованья, от меня збежал, а ныне сказывают, что он, Микифорко,
живет в Нижнем же. И вам бы, Поздею и Михаилу, однолично про тово Микифорка
велеть проведать и, проведав, велеть ево поймать. Да ты же ко мне писал в
прежней своей отписке, что бил челом мне нижегородец посатцкой человек Овдей
Игнатьев села Мурашкина на крестьянина моего, на Ромашка Поздеева сына,
мясника, что он, Ромашко, свез по нево, Овдея 2 государевы грамоты, хотя ево,
Овдея испродать напрасно: и ты де про то дело сыскивал, и в сыску его, Рамашка,
обвинили, и воровство ево Рамашково сыскалось. И тебе б в том деле ему,
Рамашку, отказать и ево, Овдея, напрасно продавать не велеть; а ево, Ромашка,
за то ево воровство перед миром бить батоги, чтоб иным впредь воровать и
напрасно продавать и убытчить было неповадно; а ис тюрьмы ево, Ромашка, велеть
выпустить тотчас. А Овдею б тебе поговорить, чтоб он сказал, бога бояся, не
другие ль он на нем, Ромашке, деньги берет по кабале, чтоб ему, Ромашку, в
убытке в том напрасно не быть.
Челобитная крестьянина села Лыскова И. Антропова боярину Б.И.
Морозову о займе для торгового оборота. 1659 г.
Государю Борису Ивановичю бьет челом сирота твой государев,
нижегородцкие твоей вотчины села Лыского крестьянин Ивашко Антропов. В
нынешнем, г., во 168-м году1 вышло у меня из Астрохони с солью 2 суднишка, и
работным, г., людям, которые на тех суднишках моих вышли, на росплату надобно,
г., тысечи з две, и промыслить было ис товаретцов без меня некому, брат был в
Астрахане, а я на Москве. А ныне я, сирота твой по твоему, г., указу в селе
Лыскове у таможеннова збору в службе, и промыслить, г., мне денег вскоре негде,
а отъехать нельзя от твоей государевы службы. Умилостивися, государь Борис
Иванович, вели, г., меня, сироту, своево, пожаловать, дати на ссуду из своей
государевы казны в селе Лыскове и в селе Мурашкине ис таможенного збору и изо
всяких своих государевых доходов прошлого
167-го году 2000 руб. денег, или сколько ты, г., пожалуешь, и
вели, г., поруку по мне взять в селе Лыскове своих же государевых крестьян. А
те я деньги заплачю в твою государеву казну с твоими же, г., оброчными деньгами
и с таможенными отчетными книгами вместе, как твои государевы приказные люди
поедут з денежною казною из вотчин к Москве в нынешнем же во 168-м году.
Государь Борис Иванович, смилуйся, пожалуй.
На обороте: 168-го октября в 28 день2. По сей челобитной
Ивану Дмоховскому, Левонтью Грозу. Пожаловал Борис Иванович, указал ему дать
взаймы 2000 руб. денег или сколько будет, хотя и меньши, и о том дать грамота:
а деньги велеть заплатить, как все приказщики поедут ныне к Москве, тотчас
безсрочно.
Вопросы и задания
1. Докажите, используя документы, что в XVII веке
товарно-денежные отношения проникли в сельское хозяйство.
2. Какие слои населения были охвачены торговым
предпринимательством?
3. Приведенные документы свидетельствуют о связи сельского
хозяйства с промышленным предпринимательством и торговлей. А какие еще черты
характеризуют экономическое развитие России в XVII веке?
|
| |
| |
| poj35 | Дата: Пятница, 29.11.2013, 13:04 | Сообщение # 30 |
|
Майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 4222
Статус: Offline
| Новоторговый устав 1667 года
Великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович,
слушав докладные выписки из торговых статей с своими великого государя бояры и
с думными людьми, указал, а его царского величества бояре приговорили: по
челобитью Московского государства гостей и гостиных сотен и чорных слобод
торговых людей от приезжих иноземцов во многих обидных торгах, которые
проходили в Московском государстве… руским людям в заповедях в промытах многие
убытки и домовные разорения учинились. И ныне всемилосердным великого государя
его царского величества на всенародное слезное челобитье воззрением, чтоб
Московского государства и порубежных городов Великие России торговые люди имели
свободные торги, как годитца быти, чего и во всех государствах окрестных в
первых государственных делах свободные и прибыльные торги для збору пошлин и
для всенародных пожитков мирских со всяким бережением остерегают и в полности
держат, по нижеписанным торговым статьям ис Посольского приказу приезжим
иноземцом для ведомостей заморских, чтоб к торговле в порубежные городы приезд
их с товары был ведом, на письме дано. А подлинные статьи за руками гостей и
лутчих торговых людей и слобод чорных приходов их отцев духовных за руками ж в
Новгородцкой четверти, а к городу Архангельскому и в порубежные городы таковы ж
статьи будут посланы. А по очереди и по выбору из гостей и из лутчих торговых
людей головы и целовальники в царствующем граде Москве и в порубежных городех
Великие России за верою по заповеди христове святого евангелия и за страхом
суда праведнаго божия, прежних постановленных государственных указов в целости
остерегая, также и последствующих ко всякой государственной зборов таможенных
прибыли и к обороне торговых людей от всяких сторонних разорительных обид со
всяким усердством радети и беречи того всего накрепко. А выбраны имеют быти как
с началу нынешнего постановления к городу с Москвы гость и ему товарыщи по
разсмотрению, а не по дружбе и ни по недружбе, но самою христианскою правдою
без оскорбления, и выбрав досужих и богу угодных людей, не на животы смотря, но
ведая от жития их христианского к богу душевную добродетель и правду. А
домовные недостатки наполнять по достоинству из московские таможни и из
городовых земских изб мирскою подмогою1, также в радостной службе безо всякого
оскорбления. И того накрепко беречь, чтоб мимо торговых людей чинов белых
всякие люди с иноземцы торгу и подрядов не чинили, а свои товары прикладывали к
руским торговым людем, к высокой цене и к пожиткам добрым, также и торговые
маломочные люди у гостей и у лутчих людей были в береженье, чем им торгами
завестись меж рускими людьми складом к большим товаром1, а собою в продаже
иноземцом цены не портили и в подряд денег у иноземцев не имали. А покажетца у
них товаров много, и в том будут роспрашиваны, от кого хто торгует, чтоб в
утайке ни что не было. И для того основанного и впредь укрепленного великого
государственного и всенародного пошлинного збору дела выбранным быть лутчим
людем, и збор чинить великого государя казне, как ниже сего статьи указуют:
1. На Двине у Архангельского города в таможне быти на ярманке
гостю с товарыщи. А гостя с товарыщи воеводам в таможенных торговых во всяких
делах ни в чем не ведать, чтоб в том великого государя казне в зборех порухи не
было.
2. Всякая полная росправа у города Архангельского в торговых
делах руским людем и иноземцом чинить в таможне гостю с товарыщи.
3. С Москвы ехать товарыщу гостиные сотни да суконной сотни
целовальнику к Вологде апреля с 1 числа, да с ними ж быть в прибавку из
Ярославля, и с Костромы, и с Вологды по 2 человека для того, чтобы им при себе
с Вологды к Архангельскому городу все товары в барки и в дощеники переписав и
досмотря накрепко, отпускать, а самим быти на Вологде до отпуску вешних судов.
А двух целовальников отпустить на первом самом судне к Архангельскому городу, а
самим, отпустя с Вологды вешние суды, ехать не мешкав к Архангельскому городу,
чтоб им поспеть до приходу корабельного к городу.
4. А приехав им на Вологду, взять у таможенного вологодцкого
головы записные книги тем всем товаром, которые с Москвы и со всех городов на
Вологде написаны в отпуск к Архангельскому городу.
5. И у купецких руских людей и у иноземцов взять товаром
росписи за их руками, сколько они своих товаров отпущают с Вологды к
Архангельскому городу.
6. И против тех росписей всех товаров досмотреть накрепко, и
что объявитца сверх росписей в лишке, и те товары имать на великого государя.
7. А которые товары против их даных росписей сойдутца, и те
товары записав в книгу, и давать им выписи за печатью и за рукою, и велеть им
класти в суды и отпущать без задержания до Архангельского города.
8. А как они приедут к городу Архангельскому, и им явиться в
таможне и подать им выпись ту, которая им дана на Вологде. И в таможне у города
те их товары против выписи записать в книги имянно на те ж имяны, на которые
написаны товары в выписи. А без памяти из таможни от гостя с товарыщи тех
товаров из барок и из ыных судов никому не выгружать и не вынимать. А гостю
ехать с Москвы с достальными целовальники мая с 15 числа и оставить
целовальника на Вологде для отпуску юхотного и иных товаров. И отпускать те
товары тому ж целовальнику и вологодскому таможенному голове, и давать выписи
за таможенною печатью и за рукою. Да гостю же в прибавку в целовальники с
Устюга Великого, и с Каргополя, и от Соливычеготцкой [имать] по 2 человека и
быти им на ярманке у таможенного збору.
9. А как похотят те свои товары ис судов выгружать, и им
иматъ у гостя с товарыщи памяти в таможне. А гостю с памятью послать
целовальников добрых и верных, и те товары против выписей досматривать в бочках
и в ящиках и в кипах и во всяких местех накрепко. А что сверх выписей объявятца
какие лишние товары, и те все лишние товары взять на великого государя, окроме
весчих. А у весчих товаров бывает привесок.
10. А которые товары против выписи сойдутца, у которых
объявитца и привесок небольшой, те им отдавать. Также и над иными судами
чинить, которые из разных городов приходят с рускими и с немецкими товары,
против сей вышеимянованной статьи.
11. А хто купецких всяких чинов люди станут товары свои у
города Архангельского торговать с рускими людьми и с иноземцы, и им все свои
торги записывать в таможне в книги имянно, и к тем торгам руки свои
прикладывать.
12. А что будет у руских людей всяких товаров в продаже на
деньги и на мену, и с тех товаров имать гостю с товарыщи с прямой продажной
цены со всяких вещих товаров по прежнему, по 10 денег с рубля, а не с вещих
товаров со всяких имать пошлины по 8 денег с рубля1. А с сала ворванья и с рыбы
имать пошлину по прежнему государеву указу.
13. А которой руской человек явит у города Архангельского на
покупку товарную денег, и з денег имать пошлины по 8 денег с рубля. А давать
гостю с товарыщи всем торговым людем в платежных пошлинах выписи за рукою и
таможенною печатью.
14. А которые люди у города исторговався, учнут товары класть
в суды, в которых им вести в Русь, и им наперед принести гостю с товарыщи
роспись всему товару порознь и имя, в чье судно ему класти. И ту роспись гостю
записывать в книги имянно, и на то той росписи подписав, и печать приложить и
отдать тому купцу, хто подал. И против той росписи у него досмотреть и после
досмотру вольно ему те свои товары в суды класти.
15. А будет хто не подав росписи, и подав хто роспись, а
положит лишнее и отпустит в верх, и те лишние товары имать на великого государя.
16. Когда уж судно будет наполнено товаром, и тому, чье
судно, принесть роспись всем товаром, которые кладены в судно, и чье то судно и
чей товар, написать имянно и принесть в таможню. И те росписи справить с теми
росписьми, каковы таможенной голова гость подписал и печать таможенную
приложил, и будет объявитца с теми росписьми слово в слово, и ему дать ис книг
выпись и отпустить. А будет что сверх росписи объявитца, и те лишние товары
взять на великого государя, и потому ж отпустить вверх в Русь. А отвозных
пошлин с руских людей с товаров ни с каких не имать.
17. А у которых у руских людей за продажею будут какие товары
в остатках не в продаже, и с тех товаров в том году пошлин не имать, и записать
те товары в осталые в новой год. А имать с тех товаров пошлины в том году, в
которых годех те товары в продаже будут. А будет он похочет от города вести в
ыные городы, и его отпустить с выписью. А в которых городех те товары проданы
будут, в тех им и пошлину платить.
18. А которые люди от города Архангельского с товары своими
поедут водяным и сухим путем мимо городов, и с тех товаров ни в которых городех
ни каких проезжих пошлин не имать по прежнему. И воеводам по городом и
таможенным головам всяких купецких людей с товаром в проездах не задерживать,
пропушать везде без задержанья, и всяких работных людей, передовщиков и
кормщиков, и извощиков, на городех наимовать без ведома воеводцкого всякому
вольно быдо, потому что воеводы во многих городех для своих корыстей
задерживают напрасно.
19. А в которых городех все купецкие люди руские те городские
товары учнут продавать, и с тех продажных товаров пошлины имать в тех городех
по 10 денег с рубля за всякие мелкие статьи.
20. А что они в тех же городех купят на те товарные деньги
каких товаров, и с тех покупных товаров и с денег пошлин не имать по прежнему.
Будет которого руского купетцкого человека приказщик или человек сворует
хозяйских товаров каких ни есть, в таможне на Москве и в городех не явит, или
каким заповедным товаром учнет торговать без хозяйского ведома, или в ыном
каком воровстве обьявитца, и за то их воровство хозяйских товаров на великого
государя не имать и в пеню того хозяевам не ставить, потому что многие
прикащики и люди воруют своим умыслом, без хозяйского приказу, и хозяев своих
животы проворовывают. И то их прикащицкое воровство их хозяином и сторонними
людьми освидетельствовав, что оне воровством учинили, и за то бить кнутом
нещадно и пеня взять из их собинного половина живота. И проезжих пошлин ни с
каких ни в коих городех с руских людей не имать против прежнего государева
указу.
21. В домех руским людем держать весы для своих нуж малые,
которые подымают по десяти пуд, а безмены такие, которые по два пуда и по три
подымают. Такие ж весы держать у соляных промыслов для сметы. А больши тех весов
в домех не держать. А в те малые весы никому в продажу и в покупку ничего не
весить, держать для своих нуж. А в рядех весам на Москве и в городех быть по
прежнему.
22. На соляных и на рыбных судах и на паусках быть контарем,
для извощиков и для всякой сметы без них быти не возможно. А в продажу на те
контари ничего не весить.
23. Московской и иногородней человек какой ни есть товар
привезет от города, или откуда ни есть в тот город, в котором живет, и ему
платить пошлины с продажных товаров против прежнего государева указу.
24. А хто товары свои на Москве и в городех явит на продажу,
и тех товаров в том городе не продаст и похочет те товары вести в ыной город, и
ему дать сроку в продаже шесть месяцев, вольно ему в тех месяцах продавать в
том городе и вести в иные городы, отпустить ево с выписью во шти месяцах. А где
те товары проданы будут, в тех городех с тех товаров имать с них и пошлина, и
давать им в тех городех в платеже пошлин выписи, и те им выписи привозить в те
городы, ис которых они с непроданными товары отпущены.
25. А будет хто товар свой, записав на Москве, и спустя шесть
месяцев не продаст, а похочет весть в ыной город и с тех с непроданых товаров
имать пошлина в тех городех, в которых записаны будут. И будет он после шти
месяцев повезет те товары в инои город, и с него взяв пошлины, отпустыть с
выписью. А которые товары отпущены будут во шти месяцах с выписью, и в тех
выписях давать сроку по рассморены, как мочно, из которых городов выписи
поставить в те городы, из которых товары отпущены будут.
26. А которая соль будет отпущена из Астрахани и ис Перьми и
из ыных мест от варниц сырая, и в таможне ту сырую соль по весу в отпускных
книгах пишут сполна и дают им на ту соль выписи, и где они ту соль привезут в
Нижней и в иные городы, и у той соли бывает у тысячи пуд увеску пудов по сту и
с лишком. И против выписей той увесной соли на тех людех не спрашивать и имать
пошлина с того весу, сколько у них в продаже будет, по гривне с рубля, за
всякие мелкие статьи, а вещих и контарных никаких денег сверх гривны не имать.
А которые люди положат выписи, что у них та соль куплена на деньги, а э денег
они платили пошлины по пяти денег с рубля в тех городех, в коих тое соль они
купили, и положат в тех платежах выписи, и те им выписи зачитать, имать с той
продажной соли по два алтына по три деньги, и с прежними пошлинами то ж с той
соли сойдет по гривне ж с рубля.
27. А которой он товар, живучи на Москве и в городех, всякой
на своем городе, какой ни есть товар купит, и с тех товаров пошлин не платить
по прежнему для того, что живучи все торговые люди с торгов великому государю в
тех городех служат и всякия подати платят. А платят с тех товаров пошлины те
люди, которые привозят из ыных городов.
28. А которой человек, купя на своем городе какой ни есть
товар, и похочет тот товар вести в иной кой город, и ему объявить в таможне и
записать таможенному голове тот товар в отпускную книгу, и дать ему выпись за
рукою и за печатью, и отпустить в тот город. А в выписи товар всякой описать
порознь. И приехав ему на иной город, подать выпись в таможню, и против той
выписи голове у него велеть досмотрить и записать в книги имянно, и велеть
досмотрить накрепко, и что сверх выписи объявитца, взять на великого государя.
А будет кто на ярманках и меж городами каких товаров купит, а те товары в
выписи не написаны будут, и с тех товаров имать пошлина против великого
государя указу по прежнему.
29. А как он тот товар продаст на городе, и с него взять
пошлина по десяти денег с рубля, с продажные с прямые цены, и дать ему в том
платеже выпись. А лишних пошлин никаких накладных не имать.
30. А будет хто приедет на которой город с деньгами для
покупки товаров, и ему те деньги объявить в таможне, и таможенному голове
деньги записать в книги и взять пошлины з денег, по пяти денег с рубля. И что
он купит каких товаров и поедет с того города на иной город, и ему дать выпись,
что он з денег пошлину платил. И в той выписи покупной ево товар написать весь.
И за рукою и за печатью та выпись отдати тому, чей товар, и против выписи товар
досмотрить. И будет сойдетца, отпустить. А буде объявитца влишке, и те лишние
товары имать на великого государя. А на которые деньги будет товару не куплено,
и ему те деньги объявить и с остатних денег пошлин не имать. И приехав тому
человеку с товаром на кой город похочет, подать в таможню данную ему выпись. И
в таможне против выписи записать и велеть товар осмотреть, и с продажного
товару имать пошлины по пяти денег с рубля, потому что он в том городе, в коем
покупал товар, платил по пяти денег. И ту у него выпись принять и записать в
книгу. А у кого выписей таких не будет, что они з денег пошлину платили, имать
с тех товаров по десяти денег с рубля.
31. На Колмогорах, с верху на низ и с низу в верх, в судах
товаров не досматривать. Будет досматривать, и в том великому государю прибыли
не будет, только купецким людем будет напрасная задершка и убытки.
32. Досматривать накрепко всякие товары у руских людей и у
иноземцов у города Архангельского. Руским людем у города Архангельского и во
всех порубежных городех платить пошлины мелкими серебряными деньгами, что меж
собою торг учнут иметь.
33. А которые руские товары в порубежных городех, и в
Новегороде, и во Пскове, и в Путивле, и в ыных не проданы будут, и руские люди
повезут их назад к Москве и в ыные городы, и с тех товаров пошлин не имать.
Платить им пошлины, где те у них товары в продаже будут.
34. А которые товары у города, и во Пскове, и в Новегороде, и
в Путивле и в ыных городех будут куплены заморские на деньги, или выменены на
товары, и с тех товаров заморских пошлин с руских людей не имать, потому что
платили они с того торгу с руских товаров и з денег в том же городе. А платить
с тех товаров в тех городех, в которых они в продаже будут, по десяти денег с
рубля1.
35. По всем городом и в Сибире всех купецких людей воеводам
сухим путем и водяным ни в чем торговом деле в проездех не держать и не ведать,
кроме таможенного уставного права.
36. А которые иноземцы с Москвы и с Вологды и из-иных городов
привезут русския всякия покупныя товары к Архангельскому городу, и гостю с
товарыщи у тех иноземцов взяти выписи, где они те товары покупали, и записать с
выписи в книги имянно, и против тех выписей все у них товары досмотрить
накрепко в бочках, и в кипах, и в бунтах, и во всяких ящиках и местах, и тот их
товар перечесть и перевесить. И будет против выписей те их товары сойдутца, и
им те товары отдать. А что объявитца сверх выписей в счоте каких товаров, и те
лишние товары имать на великого государя.
37. А что в вещих товарех объявитца привесков малое число
сверх выписей, и с тех лишних товаров имать за продавца и с покупки и проезжие
пошлины сполна по четыре алтына и по две деньги с рубля. А на великого государя
тех привещих товаров не имать.
38. А перекупной пошлине с вещих товаров быть по прежнему. А
иным всяким мелким пошлинам против уставные печатные грамоты2 быть.
39. Которые соболи будут привезены по проезжим грамотам ис
Сибири, и с тех соболей имать пошлин на Москве и в городех по пяти денег с
рубля для того, что с тех соболей в сибирских городех десятую и иные многие проезжие
пошлины емлют. А которые соболи будут куплены на выходе и на ярмонках и в
городех на деньги, и денег имать по пяти денег с рубля и давать им в том
платеже выписи. А где те соболи проданы будут, и с тех соболей с продажные цены
имать по пяти ж денег с рубля. А у кого выписей не будет и сибирских проезжих
грамот, и с тех соболей имать пошлин по десяти денег с рубля. А которые гости и
гостиные и суконные сотен купецкие люди, будучи в городех и на ярманках, купят
про свой домовой обиход каких съестных всяких запасов, так же на одежду для
своих домовых нуж, десятков на пять или на шесть, и с тех домовых харчевых
покупок пошлин не имать, по человеку смотря, сколько кому на домовой расход
пристойно, и то за верою, чтоб излищим не корыстоватца. А есть ли будет на них
вправду извет, и за то государскую опалу и осуждение излищее примут1.
40. А которые иноземцы те руские покупные товары продадут у
города Архангельского своей братьи иноземном, и с тех продажных руских товаров
имать пошлина по десяти денег с рубля. И того смотрить накрепко, чтоб иноземцы
рускими товары у города безпошлинно меж себя не торговали. А проежия пошлины с
тех товаров имать сверх тех торговых пошлин.
|
| |
| |
|
